Почему-то принято считать жертв политического режима, если представителей народа истребляли массово, "гноили" в лагерях. Все это, конечно, ужасно, неописуемо безобразно и цинично. И кровь для меня чужая – не вода, но нужно быть объективными. Как показывает практика современного Кыргызстана, народ можно истреблять по-разному и не такими прямыми методами.
О том, что репрессий нет, а нация почему-то все же вырождается, хорошо сказала известная правозащитница Чолпон Джакупова. Она показала это на примере титульной нации. Думается, что подобный подсчет любой постсоветской страны покажет схожие результаты. Хотя это данные не за этот год, но по свидетельству экспертов с тех пор все только ухудшается.
Так, по ее данным, приведенным пару лет назад, в стране сейчас 5,2 млн человек. Из них кыргызов примерно 3,4 млн. Если взять статистику по миграции, то это, по самым скромным подсчетам, где-то 500 тыс. человек. Если отнять эту цифру, то кыргызов получается в Кыргызстане около 2,9 млн. Из них около 400 тысяч – пожилые люди, которые вышли из репродуктивного возраста, половина – дети, недостигшие репродуктивного возраста. Получается, люди репродуктивного возраста составляют примерно 1,3 млн. Теперь от этого количества мы отнимем количество осужденных – около 17-18 тыс. А также ВИЧ-инфицированных, которых, по официальной статистике, насчитывается 1 тыс. 159 человек, по данным же международной статистики их в 10 раз больше (т. е. примерно 11 тыс. человек). Ежегодный рост зараженных ВИЧ-инфекцией составляет примерно 30%. Есть также наркозависимые люди – около 100 тыс. человек, их рост тоже ежегодно на уровне 30%. "Количество алкоголиков составляет 30%. Если все это беспристрастно сложить, получается картина очень удручающая", – добавляет Джакупова. И она во многом права. По словам правозащитницы, за последние пару лет точные цифры могли немного измениться, но удручающая тенденция сохранилась.
Философы всего мира давно спорят: бытие ли определяет сознание человека, генетически ли он склонен к примитивному мышлению и безобразному образу жизни или же это следствие невыносимых условий, создаваемых вокруг него государством. Наверное, и то и другое, когда речь идет об алкоголизме или склонности к воровству. Однако уровень культуры всего общества зависит все же от создаваемых условий. Все, что происходит – это следствие созданного в стране качества жизни, уровня образованности и уровня информированности, которые тоже со страшной силой падают.
Глупо требовать от маленького, рано повзрослевшего паренька, вынужденно работающего продавцом семечек на базаре, высокого уровня образования и культуры поведения. Также не очень умно требовать от девушки, приехавшей из нищей глубинки, находящейся в информационном вакууме, планировать беременность и обязательно наблюдаться у врача в первом триместре, чтобы избежать пороков сердца у будущего малыша.
Вряд ли можно говорить о генетической предрасположенности, например, к иждивенчеству. Не мною замечено, что с каждым годом поля страны пустеют, а иждивенчество растет. Аграрный сектор не развивается главным образом не потому, что туда не попадают иностранные инвестиции или микрокредитные компании завышают процентные ставки. Дело в том, что развивать сельское хозяйство становится некому. Сейчас оно держится на плечах тех, кто родился и вырос в Советском Союзе и всю жизнь занимался землей. Остальные ушли в сферу торговли и услуг. Либо научились "качать права" на площади. И подобным настроениям государство не просто потворствует, оно их спонсирует.
Морально не осуждаются в обществе бесконечные требования всех благ земных и желательно в миллионном эквиваленте такими же бесконечными "героями революции". Они получают эти блага, а в обществе растет уверенность, что работать не нужно, нужно лишь дружить с властью. Эксперты либерального толка называют это "экономической свободой" и очень сему радуются. По их мнению, когда в стране все торгуют – это показатель того, как качественно стал народ относиться к бизнесу. Торговля, мол, предприимчивость развивает. Другие, не менее либеральные эксперты при этом тут же создают панику вокруг ограниченности продовольственного запаса и рождения семимиллиардного жителя.
Тем временем где-то на просторах необъятной России, Казахстана и ряда других стран в трудовую эксплуатацию и сексуальное рабство попадают кыргызстанцы, поехавшие на заработки из-за отсутствия рабочих мест на родине. Чудом вернувшаяся часть находит в себе силы предупреждать остальных об опасности.
Пока шли споры, считать ли неуклонный рост уровня заболеваемости ВИЧ и СПИДом следствием падения моральных качеств каждого отдельного индивидуума, должны ли с этим бороться МСУ, НПО или пора подключать религиозных лидеров, выяснилось, что заразиться можно внутрибольничным путем. Да и ответственность за это непонятно на кого возложить.
Тем временем в стране растет количество нуждающихся в психологической помощи. По словам председателя Ассоциации кризисных центров Александры Елиференко, за период с 2004 по 2010 год более 75 тыс. кыргызстанцев обратились в кризисные центры, этот процент растет с каждым годом, при этом большинство из них – женщины. Так, 83% женщин терпят различные формы насилия от своих мужей или партнеров, 29% женщин, помимо психологического насилия, периодически подвергаются физическому насилию в форме избиения, запугивания оружием. 24% женщин вступили в брак путем похищения против воли и остались жить с похитителем, каждая четвертая из числа похищенных впоследствии развелась, каждая вторая из-за жестокого обращения ушла от мужа.
Неутешающие данные и по показателям психического здоровья нации. 2011 год отмечен суицидальными настроениями в школьной среде. На 11 тыс. подростков в стране приходится один суицидальный случай. В качестве виновных, как ни странно, подозреваются некомпетентные и непрофессиональные учителя, которые превращают школу не во второй дом для школьника, а в ад.
Из-за недостатка расходных материалов дети умирают в очереди на получение гемодиализа. То есть аппараты искусственной почки для них с трудом, но достали, а на то, чтобы снабдить их необходимыми материалами, денег уже не осталось. Каждый пятый ребенок на юге Кыргызстана умирает от недоедания.
Это ли не "косвенные репрессии", о которых упоминалось в начале?
Отмечается, что с момента обретения независимости Кыргызская Республика является социально-ориентированным государством, что отражается на расходах государственного бюджета (около 50% от всех расходов). В частности, в доле общих расходов государство тратит на здравоохранение около 9%, образование – 18% и социальную защиту – 18%. Вот только результатов что-то не видно. Уровень бедности населения, по официальным данным, с 31,7% в 2009 году увеличился на 2% и в 2011 году составил 33,7%.
Конечно, мы все стремимся к независимости, демократии, развитию рыночных отношений, свободе, однако, приобретая навыки циничного отношения к чужой беде, счастью, народ Кыргызстана не дошел до крайней степени его проявления. Нам все еще в большинстве случаев присущи идеалы правоты и справедливости наряду с повышением качества жизни общества.
Мы с радостью воспринимаем идею свободы личности, однако идея, представляющая человека как конкурирующего индивида, вынужденного непрерывно наносить ущерб ближнему в борьбе за существование, пока еще не воспринята кыргызстанцами. Мы – неравнодушные: нам жалко "чужих" больных детишек и обиженных стариков. Нам хочется, чтобы они тоже жили хорошо и в безопасности. Для нас нет чужих. А потому, к примеру, благотворительный марафон "Вечерки" и форума "Дизель" собрал с простых граждан в совокупности сумму более $25 тыс.
Новый премьер-министр Омурбек Бабанов пообещал, что качество нашей жизни он повысит, экономику восстановит, перебои с электроснабжением прекратит. И на него общество возлагает определенные надежды, даже больше, чем на нового президента. Однако, вспоминая любимую легенду Атамбаева о драконе, присутствует у населения подсознательный страх повторения предыдущей практики свергнутой власти.
И неудивительно, что на вопрос: "Чего же еще ожидает от будущего года Дракона рядовой обыватель?" самый популярный ответ был – "Хотя бы никаких революций!".
