Бактыбек Джунушев: Человек может жить достойно и в доме престарелых

В связи с морозами Министерство социального развития приняло решение о выделении 80 мест для лиц без определенного места жительства в доме-интернате для престарелых в селе Нижняя Серафимовка. Насколько готов дом престарелых к приему бомжей? Как живут постояльцы интерната? Эти вопросы корреспондент "ВБ" адресовала директору дома-интерната Бактыбеку Джунушеву, который занимает этот пост уже шесть лет.

- Говорят, что старость не радость. А как вам работается сразу с большим количеством уже очень немолодых людей?

- У меня стрессовая работа. Потому что дом-интернат – это люди с разными судьбами и проблемами. Характер и поведение у этих людей тоже разные, а жить им всем приходится под одной крышей. Мысленно отгораживаться от них стеной я не могу. Все пропускаю через себя. Да и для того чтобы принимать важные решения, необходимо знать людей.

- Какие решения приходится принимать?

- Самые разные. Например, захотела пара жениться, а один из них пьет. Если разрешить им жить в одной комнате, то есть риск, что начнется скандал. Случаи, что по пьяни муж жену бил, бывали. Поэтому, прежде чем принимать решение, приходится думать о последствиях. Или вот недавно был случай: прихожу я с обхода, а один дедушка напился и стал ругать нашу няню. Завел я его в комнату, а там бутылка стоит. Он где-то купил накануне и пил всю ночь один. Рядом с бутылкой на столе нож. Вот мне нужно его в чувство привести так, чтобы не спровоцировать ни на что.

- А были случаи нападения?

- В 2008 году одна женщина зарезала другую. Потом оказалось, что она и раньше убивала, а в дом-интернат попала совершенно случайно. Сейчас эта женщина сидит в тюрьме. Ей сейчас 82 года. Должна была попасть под амнистию. Просилась обратно сюда, но я не разрешил. Представляете, какой скандал будет, если она вернется?

К сожалению, иногда социально-опасные люди становятся постояльцами дома-интерната. Отследить же невозможно. Это нужно создавать какую-то электронную базу, где на всех будет досье. И то не поможет, если человек назвался другим именем, а паспорта или других документов нет. Вообще, у нас существует правило, согласно которому мы принимаем людей только с документами. Бывает, что некоторые месяцами ждут, пока документы собирают.

- Как же тогда быть с бомжами? У них же документов нет.

- Их привозят с листочками, содержащими данные, но без документов. А как я узнаю, что это за человек и что у него в голове? Однако раз есть приказ сверху – принимаем и бомжей. Последний раз они у нас жили в зиму с 2007 на 2008 год. Тогда привезли 40 человек, среди которых было множество алкоголиков и наркоманов. Многие продолжали рыться в мусорных бачках, хотя здесь кормят. Приходили и начинали есть этими же руками. Некоторых бомжей можно заставить мыться только под угрозой выселения.

- В этом году вам сказали подготовить 80 мест для бомжей. Их уже доставили к вам?

- С тех пор как в Жогорку Кенеше было озвучено решение о размещении бомжей в нашем интернате, привезли 5-6 человек. Но, как вы знаете, у нас был пожар. Жильцов пострадавшего крыла – а это 50 человек - мы перевели в крыло, подготовленное для бомжей. Осталось где-то 28-30 мест.

- А бомжи остаются у вас жить?

- Остаются процентов 10. В марте, как только становится тепло, бомжи уходят. Им на улице гораздо легче, потому что нет никакого контроля. А здесь-то нужно соблюдать режим дня. Спать вовремя ложиться, есть по расписанию. Поэтому как потеплеет – остаются лишь те, кто не ходит: отморозившие себе руки-ноги. В 2008 году из 40 бомжей 38 ушли. А те, кто привык за собой следить, они и здесь достойно живут. Все в руках человека. Наш дом – лишь помощь, которую люди могут получить в трудную минуту.

- Как персонал дома-интерната справляется с таким контингентом?

- Нашим нянечкам очень тяжело. Они получают 4 тыс. сомов. Работа тяжелая. Бывает, что попадаются настоящие хамы. Могут на пол специально плюнуть. Мол, твоя работа – убирай. Или в пьяном виде испражниться могут. При этом еще и ругаются: "Ты такая-сякая и эдакая". А к нам кто приходит работать? Люди, которые в селе не нашли другого источника заработка. Как правило, это люди, у которых тоже судьба не из легких. Женщины, к примеру, которые после 8-го класса вышли замуж, образование не получили, родили детей, а потом развелись с мужем. И дома проблемы, и на работе. Сплошной негатив. И нужно всех и все контролировать.

- У вас был пожар. По какой причине произошло возгорание?

- В этот момент меня не было в стране. По версии пожарных, кто-то оставил на диване горящий окурок. Диван загорелся. От него вспыхнула штора. И пошло-поехало. Няни же вовремя не среагировали, потому что спали. Поэтому я и говорю, что нужен постоянный контроль. Так сложилось, что многие здесь живут и работают по принципу "лишь бы день прошел". Между тем если расслабиться, то все развалится. К примеру, мы пьем воду реки Ноорус. В связи с сильными морозами она замерзает. Каждый день приходится отправлять кого-нибудь долбить лед. Как потеплеет, начнутся сели. А все держится на воде: питание, отопление.

- Сколько у вас постояльцев на сегодняшний день? Их количество растет с каждым годом или уменьшается? На сколько человек рассчитано заведение?

- На сегодняшний день у нас 318 постояльцев. На прошлой неделе было 316. Вместимость где-то 450 мест. Мы принимаем нуждающихся пожилых людей со всего севера Кыргызстана: из Таласа, Нарына, Иссык-Куля. Из областей попадают к нам в основном лежачие постояльцы, поскольку в регионах в домах-интернатах туалеты на улице. Сейчас лежачих 55 человек. С каждым годом число постояльцев уменьшается.