Кубанычбек Эрмегалиев: Психиатрические отделения переполнены

Весной обостряются не только чувства, но и психические расстройства. Самое время поговорить о психиатрической сфере. Тем более уже можно подвести промежуточные итоги реформ в данной области. Напомним, НПО настаивают на сокращении койко-мест и переводе части больных на амбулаторное лечение. Интернет-редакция "ВБ" обратилась за комментариями к заместителю директора Республиканского центра психического здоровья КР по лечебной части Кубанычбеку Эрмегалиеву.

По его данным, в республике на учете состоят около 70 тысяч пациентов с различными расстройствами психики. Из них 7 тысяч проживают в столице. Социально опасных около 200 человек по всей республике.

- Что вы можете сказать о душевном здоровье кыргызстанцев?

- Больше всего меня беспокоит то, что с каждым годом количество суицидов растет. К сожалению, не могу назвать точную цифру, но могу сказать, что особенно тревожная тенденция наблюдается среди подростков и людей более зрелого возраста. При этом в столице чаще регистрируются случаи суицида и среди молодого поколения, а число самоубийц более старшего возраста растет в регионах.

Стоит отметить, что многие попытки суицида просто не регистрируются. Родители часто скрывают подобные настроения своих детей, неудавшиеся самоубийцы не всегда попадают в больницы.

Еще реже обращаются за помощью к специалистам люди, которых посещают мысли о самоубийстве.

Еще одной проблемой является то, что сейчас много стало больных, которых бросают родственники. А мы не можем их все время у себя держать. Должны были выписать домой, а за ними никто не приходит. А на улицу не отпустишь. Стараемся перевести их в интернаты. Однако это долгий и трудный процесс.

- Как проходит перевод на амбулаторное лечение части больных с психическими расстройствами?

- Сейчас прежнего жесткого контроля и наблюдения уже нет. Многие лечатся амбулаторно. Только если больной может нанести вред себе или окружающим, его лечат принудительно. Сейчас так: хочет человек – лечится, не хочет – не лечится. За несколько лет было сокращено 740 койко-мест, сейчас их 1 700. Сокращение предполагается и в будущем. НПО продолжают продвигать идеи о реформировании централизованных больниц и передаче функций регионам. Однако даже в развитых странах так не делают. У нас в районы за зарплату в 5 тысяч сомов разве многие поедут работать?

- Почему же тогда НПО настаивают на сокращении количества коек в стационарных психиатрических учреждениях?

- Не знаю. Может быть, это связано с сокращением финансирования. Мы стали больше экономистами, а не врачами. Мол, даем больным много лекарств, на еду тратим. Я, как врач советской школы, считаю, что это неправильно. Ведь количество больных не уменьшается. Раньше мы могли их лечить более двух месяцев. А сейчас срок все более сокращают, и мы лечим пациента иной раз меньше месяца. Для некоторых форм психических заболеваний это очень маленький срок. Например, для шизофрении. Если человек попал первый раз в стационар с подобным диагнозом, то его нужно лечить не менее двух месяцев, чтобы добиться устойчивого результата. Конечно, человеку нельзя постоянно лежать в стационаре. Я думаю, что нужен индивидуальный подход. Некоторым необходим месяц, некоторым достаточно и дней десяти.

- То есть необходимость реформ в психиатрии объясняется только финансовыми причинами?

- Не только. Ведь у нас считается, что если человек попал в психиатрическую больницу, значит, он "нехороший" больной. Такое мнение бытует до сих пор. Поэтому многие избегают попадать в стационар, боятся, что в будущем не найдут работу.

На самом деле есть разные отделения. Социально опасных мы помещаем в закрытое отделение. А тех, у кого невроз, неврастения, истерия, страх, депрессия, кладем в обычное отделение. Стационарное лечение в этом случае позволяет получить квалифицированную помощь.

Однако, несмотря на наш менталитет, все два отделения психосоматики по 50 коек переполнены, туда стоят очереди.

- Есть ли риск возникновения осложнений или рецидива из-за того, что больные, находящиеся на амбулаторном лечении, прекращают принимать лекарства?

- Осложнения бывают. Раньше нас учили, что первый прием нейролептиков – препаратов, рассчитанных на больных с расстройством психики, запускает процесс ознакомления организма с этим лекарством. И чем точнее подобрана доза (она должна быть адекватна тяжести состояния), тем лучше прогноз. Сейчас же мы стараемся быстрее пациента выписать. Многие получают первичное лечение и уходят домой, где контроля нет. Из-за отмены препарата случается рецидив, который лечить уже сложнее.

- Обещали же обучить родственников уходу и контролю за такими больными!

- Обучили врачей общей практики. Результаты будут видны только со временем. Также мы в каждый из четырех районов города направили по одному психиатру, чтобы городских жителей они могли принимать на местах. С одной стороны, это лучше, потому что ближе к дому, где они живут, потому что психические больные – это особый контингент пациентов, и они на учете могут стоять годами.

Однако мы столкнулись с другой проблемой: многие привыкли получать лекарство только в определенном месте, ходить за ними по привычному маршруту. По старой памяти они идут не в поликлиники, где для них определен психиатр, а к нам. Мы их принимаем, конечно. Однако городские пациенты по программам госгарантий должны получать лекарства по месту жительства бесплатно. А как республиканская организация, мы бесплатно городским больным препараты не выписываем. Эта функция районных психиатров. Приходится отправлять пациента по месту жительства. Для этого мы подготовили маленькие памятки с адресами и графиком работы районных психиатров.

- Сколько в Кыргызстане закрытых охраняемых психиатрических лечебниц?

- В республике осталось лишь одно закрытое судебное отделение со специализированной охраной - в Кызыл-Жаре. Это недалеко от Таш-Кумыра. Там психические больные проходят экспертизу на вменяемость. Однако это капля в море. И у правоохранительных органов постоянные проблемы. Потому что 40 мест судебного отделения - это мало. Нужно как минимум 100. К тому же там не отделено мужское отделение от женского.

Закрытое отделение было в Чым-Коргоне. Но сейчас оно закрыто, так как МВД отказалось его охранять. Какой-то был конфликт года два назад между Минздравом и МВД. Без охраны и речи не может быть о его существовании.