Равшан Сабиров: Я ни на кого не держу зла

Экс-министр соцразвития и бывший депутат от партии "Ата Мекен" Равшан Сабиров, освобожденный в прошлом месяце по амнистии из колонии усиленного режима, в эксклюзивном интервью "ВБ" рассказал о том, как ему, осужденному по несуществующей статье, жилось последнее время.

- Равшан Азатович, что вы испытали, когда на вас завели уголовное дело и взяли под стражу?

- Шок. Я не понимал, что происходит, в чем меня обвиняют. К тому времени, когда меня арестовали, я полгода как пребывал в должности министра социального развития. И могу с уверенностью сказать, что моя работа на этом посту имела успех. За сравнительно короткий срок мне удалось многое изменить и наладить в ведомстве.

- Если не ошибаюсь, на должность министра вас рекомендовали сопартийцы из "Ата Мекена"?

- Именно так. И я шел на этот пост абсолютно сознательно. У меня есть опыт работы с социально незащищенными слоями населения. Будучи депутатом многое сделал для своих избирателей в Кара-Суйском районе. Но не об этом речь. Мне всегда казалось, что помогать людям – это мое призвание. Вот потому, став министром соцразвития, я рьяно взялся за работу: появились новые проекты в области усыновления и медицинской помощи гражданам из отдаленных регионов. Возможно, этот мой порыв не всем пришелся по вкусу.

- Теперь уже не секрет, что вас задержали по показаниям вашего помощника Мирзаахмедова. Вы пытались выяснить отношения с человеком, который, по сути, испортил вам биографию?

- Нет. Мы встречались с ним только на судебных заседаниях. Уже на первом, в Первомайском райсуде, он сказал, что его заставили дать против меня показания. Якобы свидетельства выбивались путем пыток. Дескать, на голову помощнику надевали целлофановый мешок и откровенно говорили ему, что он следственным органам не нужен, но компромат на меня очень необходим. Мирзаахмедов заявил, что его жизни угрожала опасность, потому-то он и дал показания против меня.

Однако, несмотря на то, что он "слил" меня, Первомайский райсуд полностью оправдал и выпустил меня из-под стражи. Потому как у следственных органов против меня ничего не нашлось. Не было доказательной базы моей причастности к взятке. Более того, суд первой инстанции вынес частное определение в отношении руководства ГКНБ, Генеральной прокуратуры и следственной группы.

- Но горсуд вновь лишил вас свободы…

- Даже страшно об этом вспоминать! Дело в том, что в моем уголовном деле отсутствуют даже свидетели. Обыски в служебном кабинете и дома ни к чему не привели. Поэтому по сегодняшний день для меня остается загадкой: были ли вообще $5 тыс., о которых все время говорили в суде. Относительно второго ареста могу сказать лишь одно: от такой неожиданности у меня случился нервный срыв.

- Вы простили тех, кто в это время вас предал?

- Что касается моего помощника, он в этом деле маленькая фигура, а потому я не держал на него зла изначально.

- Но ваши однопартийцы из "Ата Мекена" вычеркнули вас из состава партии в тот момент, когда ваша вина еще не была доказана.

- Действительно, их поступок для меня стал полной неожиданностью. Дело в том, что пока я был подозреваемым со статусом "член партии", то жизнь, хоть и за решеткой, казалась сносной. Как только я оказался беспартийным, на меня усилилось давление со стороны следственных органов.

Но скажу так: мне пришлось пережить такую черную полосу, что все остальное, и предательство в том числе, кажется несущественным. Поэтому я не держу зла на бывших сопартийцев.

- Неужели в тот момент, когда вас закрыли в СИЗО, у вас не было желания отомстить тем, кто вас подставил и предал?

- Конечно, я испытывал чувство мести. Но, с другой стороны, для меня было важно знание, что я ни в чем не виноват. Поэтому был уверен: рано или поздно ситуация, в которой я оказался, обязательно разрешится.

- Вас арестовали в рамках борьбы с коррупцией, объявленной президентом страны. Не думаете, что арест был показательным?

- Уверен, что я и еще несколько чиновников попали под раздачу. И вот что удивительно: странным образом в нашей стране идет борьба с коррупцией. Я понимаю, что нужны показатели, и что проще подставить министра со взяткой в $5 тыс., чем обличить тех, кто ворует у государства миллионами. Таким образом на моем месте может оказаться любой, даже самый кристально честный гражданин.

Считаю, что следственные органы должны руководствоваться исключительно фактами и доказательствами, а не сажать людей по доносам.

- Вердикт Верховного суда – пять лет тюрьмы с конфискацией имущества - окончательная точка в вашем деле. Обжаловать приговор больше негде. Как вы пережили решение высшей инстанции?

- Скажу честно: в тот день, когда шло заседание в Верховном суде, я был уверен, что меня оправдают. Я даже собрал свои вещи в камере и ждал, когда за мной придут и отпустят на свободу. Но когда родственники сообщили, что суд проигран, я не поверил свои ушам. Невозможно описать, что я испытал в тот момент. Скорее от отчаяния я объявил голодовку. Неделю не ел, не пил, на нервной почве заболел. Ведь даже в самом страшном сне мне не могло присниться, что я попаду в тюрьму.

- Вы не думали о том, что кто-то целенаправленно хочет вас уничтожить?

- Безусловно, в моем аресте были заинтересованные люди. Я догадываюсь, чей это был заказ, но пока не хочу озвучивать фамилии. Должен сам разобраться в произошедшем. Скажу лишь одно: я не собираюсь ни с кем сводить счеты.

- Вас освободили по амнистии. То есть с вас не сняли судимость, а значит, вы не можете занимать государственные должности в течение нескольких лет. Означает ли это, что вы поставили крест на своей политической карьере?

- Я намерен добиваться снятия судимости. Хочу оправдаться по этому делу. Находясь в тюрьме, мне пришлось многое повидать изнутри. Суд достаточно часто бывает несправедлив к подозреваемым в преступлениях. Я подумал, что если со мной, членом правительства, вот так обошлись, что говорить о простых гражданах, которые не знают у кого просить помощи. Именно поэтому мне хочется реабилитироваться полностью, чтобы иметь возможность на государственном уровне внести корректировки в работу следственных органов и судебного корпуса.