22 апреля в пресс-центре "Вечернего Бишкека" прошла прямая линия с генеральным прокурором Кыргызстана Аидой Саляновой. Она ответила на все вопросы, интересующие читателей. Затем генпрокурор дала интервью "ВБ".
- Часто происходит так: политик или чиновник, который был вполне здоров и весел, резко заболевает после того, как на него завели уголовное дело и водворили в СИЗО. Не видите ли в этом некую тенденцию? Как прокуратура может бороться с такой "эпидемией"?
- Возможно, условия содержания в заключении и резкая смена социального положения, статуса действительно оказывают негативное влияние на здоровье человека. Но когда подобное превращается в систему, невольно возникает вопрос: болен ли на самом деле человек?
Ни для кого не секрет, что 90% высокопоставленных лиц, в отношении которых возбуждается дело, вдруг заболевают. Медики проводят необходимый осмотр и выносят свои заключения.
Поскольку мы не медики, то не можем оценивать объективность врачебного заключения. Но бывают случаи, когда повторные осмотры опровергают первоначальные справки.
Однако, если есть заключения медиков, мы ничего не можем сделать. Иногда следователи интересуются у врачей перед тем, как возбудить уголовное дело, сколько раз человек обращался за помощью к специалистам, по каким причинам и так далее.
Я вот не слышала, чтобы кто-то из задержанных политиков ранее сильно болел, а ведь все они были на виду. Все видели, какое у них было цветущее здоровье.
Например, Ахматбек Келдибеков поднял шум из нечего. Все проведенные ему операции были плановые, которые можно было отложить на пару лет. Но могу сказать, что Келдибекову рано или поздно мы все равно предъявим обвинение.
- Почему на митингах не привлекают к ответственности так называемых ОБОНовцев, которые не подчиняются сотрудникам милиции? Они ведь дестабилизируют обстановку и ущемляют права граждан.
- Только репрессивными мерами бороться сложно. Проблема в очень низком правовом сознании всех нас, я уже не говорю о рядовых гражданах. Нужно вести разъяснительную работу среди населения. Необходимо учить людей уважать закон, уважать права друг друга. А на это понадобится не год и не два.
- Понес ли кто-нибудь ответственность в деле об освобождении кримавторитеа Азиза Батукаева? Какие меры принимает Генпрокуратура?
- 18 июля 2013 года для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, установления подлинного диагноза Батукаева было возбуждено уголовное дело и поручено расследование сотрудникам Госкомитета нацбезопасности КР.
Дважды в Генпрокуратуру России направлялись международные следственные поручения, где ставились вопросы об установлении местонахождении Батукаева, получении образцов крови, а также о необходимости допроса его родственников. Российские коллеги ответили, что по учетам ФМС по Чеченской Республике Батукаев не значится. К письму приложен ответ Грозненского линейного управления на транспорте МВД России о том, что билетные операции, связанные с А. Батукаевым не выявлены. Получается, что Батукаев не пересекал госграницу России.
- Как вы думаете, есть ли необходимость разделения прокуратуры на следственный комитет Кыргызстана (только следствие) и прокуратуру Кыргызстана (только надзор)? Такое разделение существует в России.
- Нами уже сделаны первые шаги в соответствии со стратегией развития органов прокуратуры по обеспечении самостоятельности следователей. С начала прошлого года следователи уже не находятся в подчинении прокуроров районов. В какой-то мере обеспечена независимость следователей от прокуроров. Сегодня мы установили трехступенчатый прокурорский надзор за следствием в прокуратуре. Мы тщательно изучили опыт других стран Содружества, которые сегодня убедились в неэффективности такой системы. Поэтому торопиться с "отделением" следствия пока не стоит. В зависимости от результатов такого новшества будет рассмотрен вопрос о разделении следствия и надзора.
- Как вы расцениваете то, что иногда простые люди за помощью обращаются к ворам в законе?
- Не надо относиться к этому серьезно. Но, с другой стороны, госорганы дают такой повод. И это, конечно, грустно.
Здесь тоже нужна большая правовая воспитательная работа. Она должна проводиться везде, независимо от организаций, среди людей любого социального положения. Нужна целая программа, которая должна работать в этом направлении.
Но такая программа не будет действовать, госслужащие будут ставить свои личные интересы превыше государственных. Многие из них даже не понимают, что такое госслужба. Что эта сфера, где надо действительно служить государству.
- Со дня вашего назначение на должность генпрокурора вас не перестают критиковать. Как вы относитесь к критике? Как вы считаете, генпрокурор – должность для женщины?
- К критике я отношусь положительно, даже если она совсем не приятная. Когда критика конструктивна, надо делать выводы.
С тех пор как меня назначили на должность генпрокурора, характер мой не изменился. С каждой трудностью, с каждым резонансным делом во мне крепнет чувство долга и чувство ответственности за то, чем я занимаюсь.
Что касается второго вопроса. Думаю, что он уже потерял свою актуальность. Об этом нужно было спрашивать три года назад.
- Ходят упорные слухи, что вы купили недвижимость за границей, точнее, в Египте. И о том, что вы хотите уехать из Кыргызстана. Это правда?
- Моя семья и я не относимся к людям, которые любят роскошь, изобилие. Поэтому нам незачем покупать недвижимость за границей. Кроме того, прежде чем купить дом за границей, надо съездить в ту страну, все посмотреть. Но я не была в Египте. У меня даже планов нет покупать недвижимость за границей.
Я для многих неудобный человек, поэтому ходят такие слухи. Например, одна из газет написала, что я построила своему отцу четырехэтажный дом. Тогда другие СМИ поехали в дом моего отца, сняли все на камеру и убедились, что это самый обычный сельский дом.
А слухи о том, что я могу куда-то уехать - плод фантазии людей, которые мечтают, чтобы я уехала. Могу сказать, что это мечта, которая не сбудется. Потому что у меня есть большие планы по привлечению к ответственности, доведения отдельных дел до суда.
- Кем вы мечтали стать в детстве?
- Дети часто мечтают стать космонавтом, депутатом или министром. Но у меня не было такого. Не помню, чтобы хотела стать кем-то конкретно, чтобы называла какую-то должность. Во втором классе впервые сказала, что хочу стать юристом. И всегда хотела быть первоклассным специалистом.
- Чем занимаетесь в свободное время? Есть ли оно у вас?
- Конечно, есть. Я люблю спорт. Катаюсь на лыжах, коньках. Конечно, не столько, сколько бы хотелось. Все свободное время пытаюсь провести с семьей. Во время отпуска посещаю красивые места Кыргызстана.
- А кто в семье главный, ведь вы занимаете большую должность в Кыргызстане?
- Конечно, мой супруг. Притом что он человек очень интеллигентный, мягкий, управление домом находится на нем. Иногда мы советуемся, но последнюю точку ставит мой муж. Даже родственники всегда спрашивают только моего мужа, притом что я генпрокурор.
- При каких условиях вы бы пошли на компромисс с законом?
- Не хочу становиться заложником какого-либо компромисса. Если допустить компромисс, то волей-неволей станешь заложником. Поэтому я не хочу попадать в такую ситуацию.
- Что конкретно нужно сделать, чтобы общественность начала верить в прокуратуру?
- Сегодня сложилась такая ситуация, когда находясь всю жизнь на госслужбе, можно демонстративно ездить на дорогих автомобилях, жить в особняках... При этом утвреждая, что живешь только на одну зарплату. И это воспринимается не как аномалия, а как норма. И люди даже не стыдятся жить не по средствам. Чтобы переломить ситуацию, нужны усилия каждого из нас. Прокуратура будет вносить свою лепту в это дела. И главная задача - привлекать лиц, замешанных в коррупционных преступлениях.
Первые результаты есть. И мы только в начале пути. Предстоит большая работа в в этом направлении. Все знают, что сами силовики в этом замешаны и надо самим очищаться. Надо самим приложить максимум усилий, чтобы появилось доверие к органам власти. Реформа должна охватить всех и каждого, и тогда она может быть успешна. Непосредственную роль в этом должна сыграть прокуратура.