Советбек Арбаев: Сотрудники ГСИН каждый день рискуют жизнью в колониях

Четыре месяца назад у Государственной службы исполнения наказаний появился новый председатель. Им стал полковник Советбек Арбаев, который до того был командующим Внутренними войсками МВД КР. Сразу после назначения он назвал несколько первоочередных целей, среди которых - возможность создания специализированного института по повышению квалификации и обучению сотрудников УИС, максимальное приближение условий содержания заключенных к международным стандартам, повышение уровня транспарентности ведомства за счет развития обратной связи с населением, тесного взаимодействия с институтами гражданского общества, открытости для СМИ, проведения общественных слушаний по законопроектам и различным инициативам службы. "ВБ" спросил у главы ГСИН, чего уже удалось достичь и как живут люди по ту сторону тюремной решетки.

- Что изменилось с вашим приходом в ГСИН? Какова ваша главная задача?

- Похвалиться особо нечем. Из тех планов, что были намечены, пока удалось только деполитизировать систему ГСИН.

А главная задача одна - обеспечить исполнение наказания, определенного судом, в соответствии с Уголовно-процессуальным и Уголовно-исполнительным кодексами.

Проблем много. Даже в части законодательства. Сейчас идет активная разработка Уголовно-исполнительного кодекса, который непосредственно касается ГСИН. Предусматривается создание службы пробации. В этом плане помогают международные организации.

Лично я ознакомился со службой пробации Швеции, где она приносит пользу обществу в целом.

Цель, чтобы как можно меньше осужденных находились в местах лишения свободы. Сразу после совершения преступления шериф сообщает в службу пробации. Приехавшая группа устанавливает семейное положение подозреваемого, личность, чтобы не допустить ареста. Они выясняют все обстоятельства произошедшего. Судьи смотрят заключение службы пробации. Если суд считает, что приведенные доводы, достаточны, то человек остается на свободе. Содержащиеся на попечении службы пробации осужденные в три раза дешевле обходятся государству. С одной стороны, тут выгода экономическая, а с другой, человек не отрывается от общества, работает и живет в нормальных условиях. Тем не менее, он находится под круглосуточным контролем. У каждого подопечного этой службы есть браслет с чипом, который невозможно снять самостоятельно.

Если же суд не принимает доводы службы пробации, то их работники все равно наблюдают за ним. Если осужденный хорошо себя ведет, то они ходатайствует, чтобы ему уменьшили срок пребывания под стражей. В Кыргызстане также предлагается создать и внедрить такую систему на законодательном уровне.

- Как вы боретесь с коррупцией в ведомстве. Какие уже есть результаты?

- Коррупция захватила широкую массу работников госструктур. И я рад, что в этом направлении началась серьезная и жесткая борьба, которую ведет президент. Коррупция имеет очень разные формы, особенно в нашей системе. Коррупция в системе ГСИН начинается с самых низов. Очень много случаев, когда работник ГСИН должен выполнять что-то согласно закону, но он выполняет положенное за мзду. Все это из-за низких заработных плат.

Боремся с коррупцией в ведомстве всеми возможными средствами. Стоит отметить, что генерал Шейшенбек Байзаков сделал в этом плане много хорошего.

У нас работают телефоны доверия, куда тоже поступают сигналы, приходит информация о неблаговидных действиях сотрудников ГСИН. Мы тесно сотрудничаем со спецпрокуратурой, которая осуществляет надзор за нашими действиями. Мы сами заинтересованы в очищении своих рядов.

Могу сказать, что в последнее время на наших сотрудников возбуждено ряд уголовных дел. С моим приходом были задержаны два сотрудника. Кроме карательных мер, ведется большая профилактическая работа .

Многие ли сотрудники ГСИН опасаются за свою жизнь, находясь при исполнении обязанностей? В случае ЧП сотруднику положены какие-то компенсации?

- При исполнении своих профессиональных обязанностей своей жизнью рискуют все, в том числе я. Естественно, сотрудники центрального аппарата рискуют меньше, нежели работники, непосредственно контактирующие с осужденными. В прошлом году даже было нападение на сотрудников. Конечно, законом предусмотрена компенсация. Все наши сотрудники застрахованы.

На моей памяти, в 16-й колонии были убиты два сотрудника. Убиты осужденными, приговоренными к исключительной мере наказания. Они находились в таких же условиях, как и обычные заключенные. Только после этого было принято решение изолировать таких людей. Во избежание подобного мы просим выделить средства на строительство на территории 19-й колонии корпуса для пожизненно осужденных.

- Вы за смягчение или ужесточение уголовной ответственности в целом.

- Конечно, я за смягчение уголовного законодательства. Но именно по статьям о нетяжких преступлениях. Я бы хотел, чтобы лиц, совершивших нетяжкие преступления, не сажали в колонии. Ведь они не представляют опасности для общественности. Я как представитель уголовно-исполнительной системы заинтересован в том, чтобы снизилось количество тюремного населения. В условиях лишения свободы у человека ломается психика. Мы сейчас не можем гарантировать, что человек, находясь в нашем исправительном учреждении, вернется в общество полноценным гражданином. Находясь там, он может попасть под влияние отрицательно настроенных заключенных и выйти совершенно другим человеком.

- Ответственных лиц ГСИН уличали в том, что они воруют продовольствие, предназначенных заключенным. Почему настолько опустилась нравственность и профессионализм ваших кадров?

- Подобное сообщение появилось после того, как сотрудники ГСИН совместно с Генпрокуратурой начали проверку всех учреждений по расходованию продуктов, предназначенных для заключенных. В ходе проверки в двух колониях были обнаружены большие расхождения. К примеру, в колонии №3 было похищено 500 кг мяса. В самой колонии были обнаружены спрятанные продукты. Видимо, все это было спрятано осужденными, но уж точно не работниками ГСИН.

У нас система такая: выделенные продукты и доставка их контролируется не только нашим ведомством, но и другими органами, такими как Счетная палата, государственными аудиторами и другими должностными лицами, а также самими осужденными. Заключенные прекрасно знают свою норму в продовольствии и даже из-за малейшей недопоставки продуктов они поднимут шум.

Сейчас фактом хищения продуктов занимаются следователи спецпрокуратуры, которые поставят точку в данном деле.

Во сколько госбюджету обходится содержание одного заключенного?

- Могу сказать, что расходы на одного заключенного большие. Мы платим за продукты, электричество, отопление, уголь, одежду и другое. В день на одного осужденного и следственно-арестованного тратится 71 сом. У меня на руках нет точных расчетов. К примеру ГСИН в год необходимо 2 млрд 411 млн 552 тыс. сомов, но у государства таких денег нет. В 2013 году было 724 млн 530 тыс сомов. В 2014 году нам выделили 797 млн 830 тыс. сомов. Это 30% необходимых средств. За последние 20 лет нам никогда не давали денег в полном объеме. В этом году выпросили больше для строительства здания на территории колонии. Требовалось 78 млн сомов, но нам дали 70 млн сом.

- Расскажите, что происходит на сегодня в колониях, кто самый главный в "черном мире"?

- Точно сказать не могу. Однако подчеркну, что те процессы, которые происходят в криминальном мире, касаются и ГСИН. Колонии контролируются и кримавторитетами. У нас содержатся лидеры ОПГ, которые имеют огромное влияние на осужденных. Влияние в колониях имеют Камчы Кольбаев и Азиз Батукаев. Отмечу, что влияние последнего не уменьшилось несмотря на то, что его нет в стране. Он по-прежнему влияет на заключенных через своих людей.

Кто может стать криминальным авторитетом? Знаете ли вы, кто в какой колонии "авторитет"?

- Звание "вор в законе" присуждается на воровских сходках в присутствии очень авторитетных в криминальном мире преступников, которые в основном находятся в России. Наши несколько коронованных воров получили свой статус в РФ именно на вот таких сходках. Чтобы получить это звание, есть определенные критерии. При этом с вора требуется огромная сумма денег. Все эти деньги идут в общак, то есть в воровскую кассу. После чего о новом воре быстро узнают во всех зонах. У нас есть целая спецслужба, которая контролирует и следит, кто в какой колонии "смотрящий" и кто чем занимается. Сама система "смотрящих", "положенцев" и так далее была еще в советское время, правда, не в таких масштабах.

- Как в колонии встречают бывших чиновников, политиков? Правда ли то, что они откупаются от блатных, чтобы их не трогали?

- Осужденных силовиков нельзя содержать в одном учреждении с другими заключенными, для них предусмотрены отдельные колонии. Также было и в СССР. К такой же категории относятся чиновники и политики. Но на сегодня такой специальной колонии нет. Это не значит, что мы не обеспечиваем их безопасность. Что касается отступных для кримавторитетов, то здесь ничего не могу сказать. Преступный мир лучше проинформирован, чем занимался тот или иной человек. Осужденные знают точно, насколько он коррумпирован, какой нанес ущерб государству. Зная об этом, они, возможно, могут потребовать у кого-то большую сумму, а у кого-то меньшую.

- Как по вашему, правильно ли то, что экс-начальника СИЗО-1 Бишкека Марса Джусупбекова осудили и посадили именно в то СИЗО, которое ранее возглавлял?

- Решение суда о том, что Марса необходимо водворить в СИЗО, считаю полностью неправильным. С таким стажем как у него, ни в коем случае нельзя было сажать его в то же СИЗО, где он был начальником. Силовиков нельзя сажать в одну камеру или учреждения вместе с другими осужденными. Это все равно, что привести его публично на растерзание. О приговоре Джусупбекову узнал только вечером после суда. Весь аппарат и личный состав ГСИН обратились к судье и в ГКНБ с просьбой о том, чтобы к нам его не привозили, но судья почему-то категорически отказала нам в просьбе. Позже его состояние здоровья резко ухудшилось, и его госпитализировали в больницу.