Эльмира Ибраимова: Быть между молотом и наковальней приходится часто

Счетная палата - госорган, всегда находящийся под пристальным вниманием. Каждый обнародованный аудит всегда обнажает упущения руководителей госорганов и предприятий. Но нередко нарекания вызывают и сами аудиторы, и их компетентность. "ВБ" решил поговорить об этом с руководством Счетной палаты - председателем Эльмирой Ибраимовой.

- Давайте начнем с того, в каких сферах чаще всего обнаруживаются нарушения и с чем они связаны?

- По итогам аудитов 2013 года наибольшие финансовые нарушения выявлены в Таможенной и Налоговой службах, сферах образования, транспорта и сельского хозяйства. Основной объем нарушений пришелся на необоснованные выплаты по зарплате, нецелевое использование государственных средств, сокрытую дебиторскую и завышенную кредиторскую задолженности, нарушения налогового и таможенного законодательств.

Настораживает, что в нашем обществе процветает правовой нигилизм: зачастую руководитель знает, что нарушает закон, но сознательно идет на это. Это либо массовый спад финансовой дисциплины и культуры, либо деградация финансистов. Но и то и другое страшно - и для государства, и для финансовой системы.

В целом в последнее время нарушения выявляются абсолютно везде, в какую бы сферу мы ни пошли. Примерно в 95% аудитов мы находим нарушения. При этом, конечно, различаем, где происходят финансовые нарушения, а где они носят иной характер.

- Что это значит?

- Объясню. Наше законодательство не учитывает важные нюансы: бывает так, что чиновник ничего не украл, но нормы нарушил. К примеру, нередко тому или ному ведомству по статье "Зарплата" средства уже выделены, а по статье "Командировочные" нет. Но когда нужно отправить сотрудника в срочную командировку, что делать ведомствам? Конечно, отправляют. Но если в итоге статья "Командировочные" так и останется непрофинансированной, то трата средств по ней, пусть и на необходимые рабочие нужды, по закону является нарушением, хотя человек ничего не украл. Поэтому и назрела необходимость пересмотра формулировок многих бюджетных отношений, жизнь ведь давно ушла вперед. Необходимо отрегулировать законодательство. И пора повышать знания бухгалтеров, представителей органов МСУ, других чиновников.

Еще пример: в прошлом году мы проводили аудит бюджета. Вытащили базу данных таможенников и начали сравнивать с базой данных налоговиков. Увидели целый перечень лиц на 20 страницах, которые, по данным налоговиков, по три-четыре года не имеют никакой финансовой активности, а у таможни они проходят как импортеры. Мы передали эти данные ГНС. В этом году там как раз проводим аудит, обязательно проверим, что изменилось.

- В связи с этим каковы ваши предложения по совершенствованию бюджетного процесса?

- Назрела острая необходимость в принятии бюджетного кодекса, тогда возможно многие нюансы отрегулировать. Сегодня бюджетная реформа продвигается медленными темпами - не так, как хотелось бы и не так, как рассчитано по проекту, который финансирует Всемирный банк. В проекте уже прописан весь комплекс действий, включая переход на МСФО - международные стандарты финансовой отчетности. Это, в первую очередь, предполагает автоматизацию. Ведь сейчас никто в Кыргызстане не может сказать, какие доходы имеются в той или иной сфере или министерстве. Таможенная служба имеет свою базу данных, Налоговая служба - свою, отдельную - казначейство. И всем это удобно. Но база данных должна быть единой для всех. Да, в каждом министерстве свои точки ввода данных, но в итоге все должны видеть единые цифры.

- По опыту работы чаще всего нарушения замалчиваются?

- Могу сравнивать тот период, когда сама здесь работала аудитором и когда возглавила ведомство. Я вижу, что финансовых нарушений стало больше, появилось больше вседозволенности. Мне кажется, государство раньше было сильнее, механизмы прочнее. Люди боялись неотвратимости наказания, потому и финансовой дисциплины было больше. Сегодня люди перестали бояться, и государство ослабло. Самое страшное, что наш менталитет меняется: общество начинает поддерживать явных правонарушителей.

Приведу пример: в прошлом году в городе Кок-Жангаке мои аудиторы нашли прямые хищения в сфере образования на 13 миллионов сомов. Непонятно вообще, как Минфин подписывал эти категориальные гранты... Передали акт в АКС ГКНБ, суд состоялся. Но когда пришли арестовывать бухгалтера, который допустил хищения, собрались родственники, которые кричали, проклинали наших аудиторов до седьмого поколения. Наши сотрудники вернулись оттуда в слезах, с чувством унижения.

- Как с этим бороться?

- Нужно возрождать сильное государство. А сила его в том, чтобы действовали все механизмы, правильно строились взаимоотношения: судья неподкупен, начальник не потребует взятку, ты можешь рассчитывать только на свои силы. Исполнительная ветвь власти должна иметь большую силу воли, чтобы исполнять свои функции. Сейчас же все стараются лавры забрать себе, но как только дело доходит до ответственности, ее пытаются переложить. Никто не хочет вести дела, которые потенциально бесперспективны, если нет финансового интереса, часто отказываются.

- Как вы относитесь к тестированию на полиграфе и оправдывается ли его использование?

- Это достаточно новая процедура. На этот вопрос лучше ответит эксперт-полиграфолог, ведь здесь нужны знания специалиста. Но все-таки нужно понимать, что подобная проверка носит субъективный характер. Человек - это сложная система, сегодня он плохо выспался, волновался или, наоборот, его ничего не трогает. Всегда нужно давать поправки на человеческий организм.

- Как оцениваете уровень своих аудиторов? Вы довольны ими?

- Невозможно работать в коллективе, если ты ему не доверяешь. При этом понимаю, что иногда бывают конкретные случаи с конкретным лицом. Предпочитаю считать, что все индивидуально.

В целом руководство Счетной палаты состоит из аудиторов, назначаемых так: 30% - от коалиции большинства, 30% - от оппозиции, еще одну треть представляет президент. Это закладывает возможность того, что будут партийные интересы. Но с другой стороны, Законом "О Счетной палате" оговаривается, что, став аудитором, специалист снимает с себя партийный мандат и приостанавливает свое членство в партии.

Мы стараемся быть дальше от партийных взаимоотношений и работать как единый орган, который дорожит своей репутацией и интересы самой Счетной палаты ставит выше всех иных.

- Как же тогда боретесь с давлением и просьбами, потому что, уверена, они есть?

- Конечно есть! И попробуй не выполни! Где-то приходится быть гибкими, что-то выполнять, но только если оно не противоречит закону. Быть между молотом и наковальней приходится часто. Знаете, что бы я ни делала, меня все равно будет "бить" какая-либо сторона.

- Давайте перейдем к конкретным ведомствам. В феврале депутаты поручили вам провести всестороннюю проверку уже ликвидированной Госдирекции по югу, на которую возбуждено пять уголовных дел. Готовы ли результаты аудита и с чем связана задержка по срокам?

- Да, дирекция ликвидирована, документы сданы в архив, но вопросов по ней много. Моя команда полетела в Ош, где нашла 9 тысяч дел, сданных в архив. Часть из них - долгосрочного хранения, это 75 лет, но большая часть - временного, это шесть лет. То есть через два года эти бумаги уже уничтожат. Нас, конечно, больше интересовала последняя категория, ведь именно там присутствуют платежки, кассовые ведомости. То есть мы ждали, что все это там будет. В итоге мы видим: лежит папка, на ней написано "Касса", ведомость "12-24, сентябрь" или "18-30, декабрь". Какой это год, какой участок - мы не знаем. Там даже нет никаких первичных документов: ни приходников, ни расходников, ни оборота, вообще никаких сопроводительных или подтверждающих документов. С чем работать? Мои инспекторы практически рыдали: максимум одна страничка из тендерного документа и три платежки на одну папку. И таких девять тысяч…

Я сдержанный человек, но даже я вышла из себя, потому что так работать невозможно. Я была вынуждена своих инспекторов отозвать и написать в протоколе, чтобы Госстрой, как правопреемник, восстанавливал бухгалтерский учет. Но и там не знают, что им делать. В Госстрое нам сообщили, что за это время в архив, где хранятся все материалы, приходила масса депутатских комиссий, они смотрели дела, выдергивали бумажки.

- То есть на Госдирекции по югу можно поставить крест? Расследовать ничего не получится?

- Я ничего не смогу доказать, если нет главной книги и первичных документов. Не знаю, как быть. Но и не представляю, как расследовать. Сотрудники архивов ответственности за документы краткосрочного хранения не несут. Они должны храниться в самой организации. Однако архив проявил добрую волю и взял эти бумаги на хранение, хотя имел полное право отказаться. Далее с документами работали привлеченные члены депутатских групп, так что доказать, кто забирал документы практически невозможно.

Разговаривали со спикером, с парламентским комитетом по строительству о том, чтобы либо дали задание восстанавливать документы, либо поменяли тему поручения нам - всесторонний аудит мы уже явно не проведем. Решение, скорее всего, будет принято осенью.

- По итогам последней проверки в Фонде развития Иссык-Кульской области были выявлены финансовые нарушения на 50 миллионов сомов. Деньги "Кумтора" тратили на премии, новогодний стол, гостиницы и бензин. Счетная палата сообщила, что акт аудита направила в Генпрокуратуру, однако в конце апреля генпрокурор Аида Салянова сообщила "ВБ", что к ним такой документ не поступал и никаких расследований не проводилось. Почему махинации остались без рассмотрения в правоохранительных органах и никто не понес наказания?

- Не хочу с Генпрокураторой вступать в перепалку. У них такое бывает, что они чего-то не знают, но во всеуслышание делают заявления. Скажу по факту: 11 марта прошлого года мы передали на рассмотрение Генеральной прокуратуры акт аудита дирекции по управлению Фондом развития Иссык-Кульской области за период с 2009 года по 2011-й. Исходящий номер документа 01-14/365. 3 апреля пришел ответ, что Генпрокуратура возбудила уголовное дело, исходящий номер 08-09. Там указано, что по результатам рассмотрения акта аудита Счетной палаты возбуждено уголовное дело №153-13-14 от 12 апреля 2013 года по статье "Злоупотребление должностным положением". Уголовное дело 26 декабря прошлого года направлено в суд, где находится на стадии рассмотрения.

Мы отдавали акт и ГСБЭП, там материалы перенаправили в прокуратуру Иссык-Кульской области.

- В прошлом году вы опубликовали материалы проверки ОАО "Кыргызтелеком". Обнаружилось огромное количество махинаций, включая покупку квартир на подставных лиц. Чем закончилось дело?

- Когда мы рассматривали на нашем совете этот вопрос, мне понравилась реакция команды "Кыргызтелекома". Они убеждены, что нужно выправлять ситуацию, что государству нужно вернуть сильную компанию, и они могут это сделать. Мы им дали срок в полгода на выправку ситуации. В целом, команда, которая сейчас там работает, ответственная и серьезная. Они понимают, что у них очень сложное наследство.

Если обратиться к цифрам, то финансовых нарушений обнаружилось на три с лишним миллиона. Третья часть была восстановлена. Что касается трехкомнатной квартиры, то правление "Кыргызтелекома" изначально не оговаривало порядок и условия использования данной служебной квартиры.

- Судьба аэропорта "Манас" волновала многих. Мнения разделились: часть считает, что предприятие рентабельное и ему не нужны огромные инвестиции или кредиты через продажу собственных акций иностранным компаниям, другие уверены в обратном. Что думает на этот счет Счетная палата?

- В конце прошлого года мы провели аудит ОАО "Международный аэропорт "Манас" за период с 1 сентября 2012 года по 30 сентября 2013-го. Установили, что за 2012 год доходы предприятия были запланированы в 3 миллиарда и 67 с лишним миллионов. Фактическое поступление доходов составило 3 миллиарда и почти 625 миллионов сомов. То есть плановые показатели исполнены на 118%, поступления превысили ожидания. Чистая прибыль составила почти полтора миллиарда сомов.

Баланс компании за 2013 год мы еще не аудировали. Тем не менее, отмечу, финансовые последствия вывода американской авиабазы с территории "Манаса", конечно, дадут о себе знать. И в этой ситуации важно, чтобы руководство предприятия имело ясную программу развития.

- В ходе проверки мэрии Бишкека вы изыскали дополнительные источники доходов в 148 миллионов сомов через муниципальные автостоянки. Расскажите подробнее.

- Фактически в столице функционируют порядка 130 автостоянок. По учету Дирекции муниципальных рынков, парковок и стоянок числится 19 автостоянок, 11 находятся в частной собственности. То есть на момент аудита 94 автостоянки нигде не числились. Получается, что они функционируют, берется плата за стоянку и парковку, но средства не попадают в городскую казну.

В ходе аудита муниципалитет издал распоряжение о создании комиссии для проведения инвентаризации действующих муниципальных рынков, парковок и стоянок. Совместными усилиями наших сотрудников и мэрии было подтверждено наличие этих 94 автостоянок на 10 895 мест. А это дополнительные источники доходов бюджета почти на 149 миллионов.

- В завершение давайте поговорим об аудите эффективности. Когда вы начнете его полноценно внедрять?

- Что такое аудит эффективности? Это когда к финансовому добавляется дерево проблем. Этим занимается уже, можно сказать, элита: аналитики, эксперты. Правильно построить дерево вопросов, чтобы на выходе получить ответ, эффективно или нет работала та или иная структура, непросто. Но до конца года мы намерены одну такую проверку провести. Отрасль пока не выбрали.

Сами элементы аудита эффективности мы уже внедряем. Пока нет основы - базы и методологии. Но сейчас мы уже обучили своего сотрудника из отдела аналитики, и он приступил к разработке методологии. До конца года ее планируем официально зарегистрировать.

В нашем законе прописано, что мы применяем все методы ИНТОСАИ - это финансовый аудит, аудиты эффективности и соответствия. Мы уже обучили первичное звено - своих сотрудников, референтов. Теперь готовимся обучать на уровне министерств.

Финансовый аудит - это скрупулезный сбор, по итогам которого нужно заполнить данные почти в 30 таблицах. Зато потом никто уже не сможет сказать, что сделан выборочный аудит или не показаны хищения - там очень много элементов прозрачности. Места торгу уже не будет.

- Насколько тяжело женщине в политике?

- Я бы хотела, чтобы Счетная палата была далека от политики, чтобы наше мнение было сугубо экспертное и независимое. Бывают периоды очень тяжелые. Но, наверное, мужчинам еще тяжелее отстаивать позиции целой организации. А мы, женщины на руководящих постах, не имеем права быть слабыми, мы должны драться и стоять до конца за правильные взаимоотношения, дела, поступки. И вот пытаемся это делать...