Асель Сартбаева: Хочу вдохновить наших девушек делать научную карьеру

Наша соотечественница 36-летняя Асель Сартбаева смогла стать известным ученым мирового уровня. Окончила аспирантуру в Кембридже и защитила PhD-диссертацию. После занималась перспективными разработками в США, получила стипендию для проведения исследований в Оксфорде. Сегодня она заведует собственной лабораторией в британском университете в Бате (University of Bath). Она вошла в список 175 мировых ученых в области химии.

Недавно Асель Сартбаева приезжала в Бишкек во время летнего отпуска, и нам удалось пообщаться с ней. В интервью "ВБ" она рассказала, как смогла достичь таких удивительных результатов в научной карьере.

- Какую подготовку вы получили в Бишкеке, прежде чем попасть на учебу за рубеж?

- Все начиналось еще в начале 90-х годов в Кыргызстане. Сначала училась в школе в пригородном селе Лебединовка. Но в советское время там были очень хорошие преподаватели по физике и математике, сумевшие пробудить интерес к точным наукам. А 9-10-й классы оканчивала в частной школе "Апис" в Бишкеке, где в те годы собрали сильный педагогический коллектив. Практически учителя занимались со мной индивидуально, что помогло поступить в 1994 году одновременно в два вуза: в политех и КРСУ.

Но, я выбрала научно-технический факультет в Славянском, причем такую сложную специальность, как механика, а специализацию - сопротивление материалов.

Мне повезло, что попала в первый набор по этой специальности, когда преподавали лучшие профессора по теоретической механике и сопромату.

- Это такая мужская специальность, а были ли на факультете еще девушки?

- В нашей группе из 16 человек было всего четыре девушки, и три доучились до конца. Старалась хорошо учиться, на одной из республиканских олимпиад среди студентов по сопромату заняла первое место.

- Как вы прошли отбор в Кембриджский университет?

- После окончания учебы поступила в аспирантуру в КРСУ, одновременно стала работать волонтером в офисе Британского совета в Алматы, старалась улучшить познания в английском языке. Случайно увидела в офисе журнал New saentist объявление о наборе в сколашип в Кембриджский университет. Написала письмо и через некоторое время получила ответ.

- Чем отличается британская система обучения?

- Конечно, первое время было нелегко, приходилось привыкать учиться и проводить исследования самостоятельно. Поначалу не могла понять, чего от меня хочет руководитель. Ожидала, что будут давать задания, как-то направлять научную деятельность, а оказалось, что в Кембридже студентам дают полную свободу: выбрал тему и выполняй ее как хочешь. В начале предоставили несколько химических препаратов и печь, чтобы могла синтезировать свой минерал. А чтобы проследить движение ионов, пришлось самой искать и собирать необходимые приборы.

Помогла взаимная сплоченность аспирантов стажеров в группе, которые обменивались информацией и опытом. Самое интересное, что наиболее продуктивное общение с профессорами в Кембридже происходит не на лекциях или занятиях, а при неформальном общении. Во время ежедневных кофебрейков и чаепитий, когда в перерывах все студенты, аспиранты и преподаватели собираются в одном месте, можно познакомиться, переговорить со специалистами не только из Англии, но из Китая, США. Попивая кофе, легче услышать советы и подсказки, что и как делать, какие научные труды почитать, где найти необходимое оборудование или обработать данные экспериментов.

В Кембридже училась четыре года, окончила магистратуру и получила PhD по материаловедению. А затем три года занималась исследованиями на факультете по естественным наукам, геологии и минералогии. Специализацию выбрала по физике минералов. Тема диссертации называлась "Диффузия ионов в кремниевых структурах". В течение трех лет никто мне не говорил, что нужно делать, дали полную свободу. Таким образом, в Кембридже создают такие условия, при которых либо сам научишься плавать, либо утонешь, либо сможешь дальше продвигаться в научных исследованиях, либо придется уходить в другую сферу

- Какой практический интерес представляют подобные исследования?

- Изучала свойства минералов, которые можно синтезировать искусственно, делать их более термоустойчивыми, благодаря чему они находят применение в разных электронных устройствах, точных приборах.

После окончания аспирантуры в 2005 году вместе с мужем поехала работать в США. Три года проработала в университете штата Аризона. Там начала заниматься компьютерным моделированием минералов и исследованием зеолитов, изменения их качественных характеристик. Этот класс минералов с кремниевыми структурами , применяемый в производстве бензина, мыломоющих средств, они используются для очистки воды и почвы от радиоактивных элементов.

- У нас складывается стереотип, что женщина, занимающая наукой, обычно не имеет времени на личную жизнь.

- Еще во время учебы в аспирантуре познакомилась с физиком Стивом Уэллсом (Stephen Wells), когда стала посещать курсы французского языка, смотреть французские фильмы. Знание французского важно, поскольку приходилось не раз бывать на научных конференциях во Франции. В 2002 году вышла замуж. Вместе работали в университете Аризоны. Стив занимается физикой, знает много языков, еще хочет изучить кыргызский.

Ученые считают, что изучение языков - хорошая тренировка для ума.

Мы помогаем друг другу в научных изысканиях, вместе написали множество научных статей. Четыре года назад, когда мы уже были в Окфорде, у нас родилась дочь.

- А чем пришлось заниматься в Оксфорде?

- В 2007 вернулись в Англию, когда получила исследовательскую стипендию, промежуточную между доктором наук и профессором-лектором. Научным руководителем стал известный профессор Питер Эдвардс, с которым проводила исследования в области использования водородного топлива и нанотехнологий. Вместе мы написали несколько статей о разработке новых материалов, опубликованные в престижных научных журналах.

Но после рождения дочери меня увлекла другая идея.

Как известно, дети от рождения до трех лет должны получить множество прививок. Однажды при прохождении дочкой очередной процедуры вакцинации поинтересовалась: почему вакцину дают детям сразу, не согревая, вынимая их холодильника? Оказывается, все вакцины должны перевозиться и храниться при температуре от 2 до 8 градусов, иначе они просто портятся и становятся не годными к употреблению. Ежегодно более 6 миллионов человек умирают от того, что не получают качественные вакцины, из них 2,5 миллиона – это дети до 5 лет. Вакцины пропадают из-за ненадлежащего режима хранения, отсутствия холодильников.

- Чем важны ваши разработки?

- Это глобальная проблема, особенно актуальная для жарких стран Африки и Азии.

Ведь хранение и перевозка вакцин требуют больших затрат, чего не могут позволить многие бедные развивающиеся страны. Мы хотим предложить нанооболочку, чтобы вакцину можно было хранить и перевозить без холодильника.

Тогда я задумалась над разрешением этой проблемы: можно ли использовать термические очень устойчивые кремниевые структуры? Оказалось, в таком не стандартном формате этой проблемой никто не занимался. А год назад мне предложили поработать в университете в Бате, предоставили средства на лабораторию от Королевского общества (Royal Society Reserch Fellow).

Справка

За научную идею использовать нанооболочку для вакцины, чтобы ее можно было хранить без холодильника, Сартбаева была номинирована на премию Women in Science, которую учредила компания L" Oreal совместно с ЮНЕСКО. В прошлом году она прошла в шорт-лист номинантов. В то же время ее идеей заинтересовались в Google X - организации, поддерживающей мировые инновации, внедрение которых значимо для миллионов людей.

Для ускорения процесса внедрения разработки эти фонды могут помочь привлечь известных ученых со всего мира из смежных дисциплин. В числе самых передовых 18 ученых мира в прошлом году Сартбаева принимала участие в конференции Google X в Калифорнии.

Подробнее читайте в пятницу, 29 августа, в газете "Вечерний Бишкек"