Бактыбек Чойбеков: Закрытие обменок – возврат в лихие 90-е

Национальный банк инициировал и вынес на общественное обсуждение законопроект, ликвидирующий пункты обмена валют. Понятие "обменные бюро" предлагается полностью исключить из законодательства, а их функции передать коммерческим банкам, кредитным союзам, специализированным финансово-кредитным учреждениям, микрофинансовым и микрокредитным компаниям. Чем чреваты подобные действия регулятора, в интервью "ВБ" рассказал председатель ассоциации обменных бюро "Альянс" Бактыбек Чойбеков.

– Сколько всего в Кыргызстане обменных бюро?

– Официально зарегистрировано 309 обменных бюро, от которых ежегодно поступает около 50-60 млн сомов отчислений в виде налогов и выплат в Соцфонд. По данным Нацбанка, еще около 600-700 обменок работают без лицензий. То есть в общей сложности в стране около тысячи обменок.

– Как Нацбанк объяснил вам свое решение закрыть все пункты обмена валют?

– Нацбанк называет всех нас спекулянтами, обвиняя в проблемах на валютном рынке, и поэтому хочет закрыть. Но раз мы живем в условиях рыночной экономики, о какой спекуляции вообще может идти речь? Есть Закон "Об операциях в иностранной валюте", где основным принципом установления валютного курса указан рыночный механизм, то есть на основании спроса и предложения. Да и сам Нацбанк постоянно повторяет, что в Кыргызстане действует режим плавающего валютного курса.

– Многие полагают, что между обменками существует сговор. Что вы скажете по этому поводу?

– Сговора не может быть при всем желании. Даже если он и будет, то, по данным самого Нацбанка, это только 6% операций в национальной валюте. Остальные приходятся на банковский сектор. Наши обороты несопоставимы с банковскими: у них - крупные клиенты, у нас – мелкие. Даже если бы мы все разом сговорились, то комбанки могли бы этому противостоять. Если на то пошло, то сговор между ними организовать гораздо легче, потому что их меньше.

– А как же заявления Нацбанка, что обменки скрывают свои реальные обороты, есть риск их участия в финансировании криминала, экстремизма и терроризма?

– Если это так, то пусть приведут факты. Почему по этому поводу не заведено ни одного уголовного дела? Нацбанк оправдывается тем, что не является правоохранительным органом. Так почему он не привлечет их, если видит нарушения? Еще не было ни одного случая, чтобы они пришли и изъяли всю кассу. Да, за прошлый год у 15 обменок отозваны лицензии и у 129 приостановлены. Но это не повод для закрытия всех пунктов.

Да и говорить, что мы только навариваемся, неправильно. Например, во время обвала тенге, были случаи, когда некоторые обменки обанкротились. Многие погорели и при спаде курса рубля. Ведь это бизнес. Не говоря о том, что мы ежедневно рискуем своими жизнями. Сколько было нападений, случались даже убийства. Если власти намерены нас закрыть, то пусть вначале предложат альтернативную работу.

– Так в чем тогда причина – в неспособности Нацбанка навести порядок или же в лоббировании интересов комбанков?

– Мне это не известно, но могу с уверенностью сказать, что кому-то эта ниша точно нужна. Закрыв обменки, Нацбанк предлагает передать их функции комбанкам, кредитным союзам, специализированным финансово-кредитным учреждениям, микрофинансовым и микрокредитным компаниям. Вопрос в том, смогут ли эти учреждения взять на себя нашу работу.

Как вариант, нам самим предлагается преобразоваться в эти организации. Но у нас нет таких возможностей. К примеру, капитал кредитных союзов должен составлять минимум 5 млн сомов, у обменных бюро – 1 млн.

– Зато, наверное, обрадуются банкиры.

– Это приведет к монополизации рынка. Сегодня мы создаем серьезную конкуренцию банкам. Люди обращаются туда, где выгоднее обменивать валюту. У банков маржа составляет 70-80 тыйынов, а у нас – от 5 до 15 тыйынов. Они работают 5 дней в неделю, до 5 часов вечера. А мы работаем круглосуточно, практически без выходных и праздников. Иными словами, если нас закроют, то пострадают потребители.

– Каким еще будет последствие закрытия обменок?

– В обменных бюро, по нашим данным, работают от 7 до 10 тыс. человек. Если все их закроют, то с учетом членов семей, получится, что огромное количество человек останутся без средств к существованию.

Инициаторы законопроекта получат обратный эффект. Все обменки уйдут в тень, это будет возврат в лихие 90-е - криминал, коррупция, крышевание со стороны правоохранительных органов.

– А может ли, по-вашему, Нацбанк навести порядок, не закрывая обменки?

– Конечно, может, у него для этого есть все необходимые рычаги. Мы предлагаем им повысить штрафные санкции. Если кто-то нарушает закон, нужно действовать адресно. А не стричь всех под одну гребенку. На каком основании закрывать тех, кто работает законно?

Советник председателя Нацбанка Заир Чокоев заявил, что без пунктов обмена валют обходятся Грузия, Армения, Таджикистан. Но почему мы должны равняться именно на эти страны, а не на более развитые? В странах Европы, Турции, Сингапуре, Малайзии и многих других странах обменные бюро работают и никому не мешают.

– Тогда в чем отличие?

– В этих странах существует более жесткий надзор. Мы согласны, что его нужно усиливать и в нашей стране, например, повышая размеры штрафов. А если на нарушителя не действуют эти санкции, то нужно отзывать у него лицензию.

– Согласитесь, что в Кыргызстане немало недобросовестных обменных бюро, которые обманывают клиентов.

– Согласен, такие факты имеются. Но в основном это касается обменок, работающих без лицензий. Три месяца назад мы создали нашу ассоциацию как раз для того, чтобы их легализовать, призвать работать в правовом поле, повысить качество обслуживания.

– И чего вы уже добились?

– Крупнейший рынок "Дордой" работает уже более двух десятков лет. За это время там только 18 обменок приобрели лицензию, хотя в реальности их около сотни. За три месяца существования наша ассоциация собрала документы по 8 обменным бюро, действующим на этом рынке, и направили их на рассмотрение в Нацбанк. То есть процесс пошел, но Нацбанк своим законопроектом его затормозил.

Мы открыли представительство в южном регионе. Там насчитывается около 90 обменок, из которых к нам присоединилось около 60. А всего в рядах нашей ассоциации уже около 150 членов.

– В чем, по-вашему, причина роста курса доллара в Кыргызстане?

– Доллар укрепляет свои позиции не только у нас, а во многих странах. Это мировая тенденция. У нас курс доллар поднимается потому, что нет подпитки наличностью. Если клиенты спрашивают доллары, а их нет, то мы поднимаем курс, чтобы пришли другие люди и продали валюту. И, наоборот, если же на рынке много валюты, то повышать ее курс невозможно, никто не будет покупать.

– Нацбанк также ссылается на сезонный фактор…

– Сезонный фактор – это больше отговорка. Почему, например, прошлым летом, когда был в разгаре туристический сезон, стоимость доллара не упала? Причина – в дефиците валюты. Если был бы излишек, то курс бы снижался.

– Правда, что банки в последнее время стали ограничивать продажу валюты обменным бюро?

– Скажу больше, большинство комбанков установили запрет на работу с обменками. Они якобы опасаются, что мы вытащим у них доллары. Они знают в лицо практически всех сотрудников обменных бюро и не продают им валюту.

Со своей стороны мы предлагаем, чтобы Нацбанк напрямую работал с нами. В таком случае мы даже согласны на то, чтобы он устанавливал предельный размер маржи.

Нужно не вытеснять нас с рынка, а создавать здоровую конкуренцию. Пусть те же банки открывают сберкассы в отдаленных регионах, повышают качество услуг. А клиент сам решит, к кому обращаться. У него всегда должно быть право выбора.