Светлана Глинкина: Одного "равенства шансов" внутри ЕАЭС недостаточно

О трудностях интеграции на постсоветском пространстве и вовлеченности в эти процессы Кыргызстана "ВБ" рассказала заместитель директора Института экономики РАН, заведующая кафедрой общей экономической теории Московской школы экономики МГУ Светлана Глинкина.

- С начала нынешнего года начал действовать Евразийский экономический союз, в который скоро вступит и Кыргызстан. Процесс реальной евразийской интеграции пошел?

- Да, хотя не надо обольщаться по поводу того, что этот путь будет усыпан одними розами. Евразийский экономический союз занимает богатейший регион, вовлеченный в очень серьезные геополитические процессы. Евразия, включая постсоветское пространство, при огромной протяженности и совокупном ресурсном потенциале стала ареной также острой геоэкономической конкуренции основных мировых центров силы - США, Европейского Союза, Китая. Они прилагают немалые усилия для реализации собственных интересов. И предлагают соседям России такие проекты международного сотрудничества, которые минимизируют унаследованные ими связи с нею, действуя при этом как экономическими, так и политическими методами.

- Нет сомнения, что сторонники окончательной дезинтеграции постсоветского пространства найдут для осуждения такой политики свои аргументы. Наиболее расхожий из них – противодействие якобы попыткам восстановить СССР.

- Давайте исходить не из мифов, но из реалий. А они таковы, что главная задача России, обладающей доминирующим потенциалом в Евразии, заключается в консолидации региона в целях укрепления его позиций в мировом хозяйстве и обеспечения региональной безопасности. Конкуренты России в последние годы начали буквально "растаскивать" постсоветское пространство, всячески препятствуя реинтеграции новых независимых государств с нею. Появилось немало альтернативных проектов интеграции этих стран в мировую экономику, из которых заведомо исключается Российская Федерация.

- Назовите, пожалуйста, основные из них.

- Скажем, в восточно-европейском и южно-кавказском субрегионах СНГ это проект "Восточное партнерство" (ВП), начатый совместно Евросоюзом и США в 2009 году. Он развивает прежнюю европейскую политику соседства применительно к таким странам, как Украина, Беларусь, Молдова, Армения, Грузия, Азербайджан, но на гораздо более прочной юридической основе и с целью формирования многостороннего формата взаимодействия. Заявлено о создании "экономического сообщества соседей ЕС", в котором не участвует Россия, и о тесной "политической ассоциации" стран ВП с Евросоюзом, что подразумевает их движение в фарватере внешней политики ЕС и США.

- А какие варианты рассматриваются применительно к Центральной Азии?

- Прежде всего, наверное, стоит упомянуть американский проект "Новый Шелковый путь". Его корни лежат больше в области геополитики, нежели экономики. Исторически транспортная и энергетическая инфраструктура постсоветских государств Центральной Азии была развернута на север - Россию. Очевидной задачей вновь реализуемых при содействии США инициатив является разворот транспортных коридоров, линий энергопередач в Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистана с севера на юг - в Афганистан, Пакистан, Индию. Проект "Новый Шелковый путь" предполагает создание транспортного коридора по маршруту Центральная Азия – Афганистан – Южная Азия, запуск газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия, энергопоставки из Кыргызстана и Таджикистана в Афганистан и Южную Азию (проект CASA-1000) и другие.

- И что же в этом плохого?

- Американские инициативы противодействуют любым интеграционным процессам в регионе, попыткам государств Центральной Азии создать свою субрегиональную группировку (вспомним об уже предпринимавшихся в разные годы усилиях, в частности, по созданию Центральноазиатского Союза – ЦАС). К тому же существуют серьезные препятствия для развития региональной экономической интеграции по американскому сценарию. Это, в том числе, отсутствие для нее реальных центров экономического и технологического роста, необходимой транспортно-коммуникационной инфраструктуры, военно-политическая нестабильность в Афганистане, а также политические, экономические конфликты между государствами-соседями. Торговые соглашения между ними подчас хрупкие и непрочные и также восприимчивы к политическим трудностям. Вспомним, как граница между Узбекистаном и Кыргызстаном была закрыта в течение 18 месяцев. В любом случае, очевидно, что, делая упор на проведение в центральноазиатских республиках неолиберальных реформ, Соединенные Штаты одновременно выстраивают механизмы конкуренции как с Россией, так и с Китаем.

- Но и Китай не является сторонним наблюдателем.

- Набирая экономическую мощь, эта страна конкурирует с Россией и США уже не только в Центральной Азии, но и в европейских странах СНГ, успешно отлаживая в посткризисный период формы и механизмы взаимодействия. Китай не ориентируется на включение этих стран в какой-либо собственный интеграционный проект, действует точечно, тщательно изучая ситуацию в каждом из государств Содружества. И, активно сотрудничая с Россией и центральноазиатскими республиками в рамках ШОС, предлагает вместе с тем партнерам по этой организации свой вариант Шелкового пути. Смысл проекта – объединение Тихоокеанского и Европейского экономических поясов через Евразийское пространство, что предполагает развитие транспортной инфраструктуры – трубопроводов, газо- и нефтепроводов, новых точек входов железнодорожных путей, постепенное снижение торговых и инвестиционных барьеров, создание Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли и, наконец, усиление сотрудничества в финансовой сфере.

- Однако и эти инициативы не назовешь ущербными для стран Центральной Азии.

- Любое государство в том или ином интеграционном проекте усматривает прежде всего собственные интересы. С учетом того, что инвестиции в мегапроект "Экономический пояс Шелкового пути" предполагаются в основном китайские, КНР таким образом нацелена решать задачу интернационализации юаня. Для Китая это увязка внешнего сектора экономики с внутренним сектором, попытка поднять экономически отсталые западные регионы страны и сделать их площадкой прыжка на евразийский континент. И уже сегодня КНР активно реализует или лоббирует те или иные конкретные проекты в странах Центральной Азии. В Кыргызстане, например, идею строительства железной дороги КНР - Кыргызстан-Узбекистан, и далее - через Туркменистан и Иран к портам Персидского залива. В случае реализации "Шелкового пути по-китайски" Пекин станет основным держателем акций в регионе, установив контроль над важными сырьевыми ресурсами.

- В какой мере удается России играть свою роль в этой большой геополитической и геоэкономической игре?

- Сегодня Российская Федерация является активным участником и зачастую локомотивом двух крупных и реально осуществляемых интеграционных проектов. Это упоминавшийся Евразийский экономический союз, а также развитие многосторонней зоны свободной торговли внутри Содружества Независимых Государств. О том, насколько отвечают оба проекта, особенно ЕАЭС, потребностям постсоветских стран, учитывая и тесную взаимосвязь их экономик в советский период, говорилось неоднократно. Сегодня тем более понятно, что с нами никто ни в какие добрые игры играть не будет. Будут играть против нас – это совершенно точно. И здесь нет заговора, такова реальная практика. Совершенно очевидно, что внешнеполитические факторы еще в большей степени обуславливают необходимость нашей консолидации. Однако – консолидации реальной, а не декларируемой. Об этом важно помнить и тогда, когда заходит речь о перспективах дальнейшего расширения Евразийского экономического союза.

- Вы против его форсированного расширения?

- Соблазн подменить качественное развитие количественным есть всегда, тем более что Москва еще сравнительно недавно была центром всей территории от Бреста до Владивостока, от Мурманска до Кушки. Но СССР – в прошлом, а новый Союз, как совершенно правильно было сказано, "нужно строить так, чтобы в нем не образовалось "своих Великобританий", которые будут то тормозить развитие, выторговывая себе преимущества, то грозить выходом". Необходимо, чтобы участники интеграционного проекта присоединялись к нему добровольно, осознавая собственные выгоды, не боясь утратить определенную часть свободы и независимости, одинаково понимая желательное устройство.

- Насколько, на ваш взгляд, отвечает всем "союзным" требованиям Кыргызстан?

- Республика добровольно сделала свой выбор, и это крайне важно. Вместе с тем ее вступлению в Союз сопутствует ряд проблем. Скажем, через Кыргызстан на рынки Центральной Азии и России реэкспортируется значительная часть китайской продукции. И борьба с контрабандой – лишь один из вопросов, который предстоит эффективно решать, наряду со многими другими. Такими, как, скажем, требуемое оборудование кыргызского участка внешней границы ЕАЭС, создание внутри страны инфраструктуры, обеспечивающей соблюдение необходимых техстандартов и так далее.

- А что насчет преимуществ для страны?

- Специалисты Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития, которые провели анализ возможных последствий такой интеграции для Кыргызстана, отметили следующее. Если членство в Союзе повысит инвестиционную привлекательность республики, прежде всего для России и Казахстана, на основе установления единых технических регламентов и санитарных требований, обеспечивающих свободное перемещение и конкурентоспособность произведенной продукции, темпы роста экономики Кыргызстана могут быть доведены до 12–15 процентов в год. Среди ожидаемых эффектов для трудового рынка Кыргызстана названы рост денежных переводов трудовых мигрантов, а также полученные ими навыков и знаний, способствующих развитию в республике малого и среднего бизнеса. Я уж не говорю о значении для Кыргызстана основополагающего в ЕАЭС принципа четырех свобод – передвижения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы.

- Вам известно, наверное, что не все в республике поддерживают ее вступление в этот союз. Что можно было бы ответить им?

- Сегодня, как мы уже говорили, конкуренция в мире за Центральную Азию, включая Кыргызстан, все более возрастает. И ответы на возникающие по поводу евразийской интеграции вопросы должно дать ее практическое наполнение. Теория и мировая практика экономической интеграции убедительно доказали, что реализация "равенства шансов" сама по себе не способна обеспечить значимое положительное воздействие на экономическое развитие объединяющихся стран. Раскрытие интеграционного потенциала возможно только в контексте сращивания национальных экономик на микроуровне – на основе развития разветвленной системы прямых связей субъектов бизнеса, которая включает и процессы внутриотраслевой производственной кооперации. Важно, чтобы создаваемая институциональная форма была наполнена реальным содержанием и не превратилась в экономический союз только на бумаге. И это крайне важно не только для Кыргызстана, но и для России, других действующих и будущих членов Евразийского экономического союза.