10 мыслей о внуках, возрасте и обиталище души профессора Александра Кацева

Спросите себя: задумывались ли вы о том, что влияет на поведение и выбор разных людей? Что думают известные и не только кыргызстанцы о простых и близких всем нам вещах и явлениях? Через что им приходится пройти, чтобы добиться успеха и признания в своих сферах?

В рубрике "10 мыслей о…" мы беседуем с выдающимися, примечательными, интересными людьми. Врачами, актерами, певцами, финансистами и просто кыргызстанцами разных возрастов, пола и социального положения.

Они делятся своими мыслями о надеждах, сомнениях, свободе, творчестве, ценностях…

Александр Кацев

Заведующий кафедрой Международной журналистики КРСУ, доктор филологических наук, профессор, заслуженный работник образования КР

У меня родители были известные здесь люди, и мне всегда говорили: это сын Кацева или "сын зеленый". Потом, когда сын пошел в школу, начали говорить, что это папа Кацева. А когда родился внук, буквально на следующий день я иду по городу и ко мне кидается какая-то женщина в возрасте, условно говоря, и говорит: "Простите, вы сын Кацева?" Я говорю: нет, я его дедушка. Вот с этого момента я ощущаю себя в первую очередь счастливым дедушкой.

Мама моя утверждала, что первым моим словом было "читать". Правда, сестра старшая утверждала, что первым моим словом была "задница".

Книга – это нормальное состояние для каждого возраста, и сегодня эта возможность намного увеличилась. Когда мне говорят: нет, я не могу в телефоне читать книги, я люблю их листать, - это просто отговорка.

Я в 9-м классе уже начал публиковаться в "Комсомольце Киргизии". Не было никаких проблем с выбором профессии, я хотел быть журналистом.

Я окончил университет, группа друзей-товарищей ехала в Пржевальский пединститут и сказали: "Ну что ты здесь сидишь? Поехали". […] Нашел там жену, и 7 лет отдал Пржевальскому пединституту, ни на минуту не пожалев об этом.

Преподавание дает возможность, если это серьезно, постоянно пополнять себя знаниями какими-то. Потому что прежде чем сказать одно слово в аудитории студентам, надо еще два иметь в запасе. А кроме этого, всегда в аудитории может сидеть один гений.

Я занимался филологией на границе с журналистикой, у меня диссертация по проблемам документализма в советской литературе. А потом, когда меня ректор пригласил в Славянский университет, а потом проректор меня пригласил и сказал: "Берите кафедру журналистики", здесь все исполнилось как в той самой сказке.

Когда я сегодня печатаюсь, […] то это не только потому, что мне хочется что-то сказать, но это еще и укор моим студентам: я, старик, пишу и печатаюсь, а вам сам бог велел. А если вы не печатаетесь, то вы профнепригодны, идите в любой другой вуз.

Я уже в том возрасте, когда мне не надо снимать маски. А может быть, та маска, которая была с юности, уже приросла ко мне и стала моей сущностью.

Я считаю себя свободным человеком в определенных рамках, которые ставит для меня государство, во-первых, а во-вторых, в определенных границах, которые ставит для меня менталитет.

Я человек свободный. Я хотел, я это сделал. Я не хотел, я лежу на диване и плюю в потолок. Правда, надо так плевать, чтобы потом на тебя все не свалилось. Поэтому свобода – это вынужденная реальность.

Мне нравится моя, подчеркиваю, моя страна. Я здесь родился, у меня здесь родные могилы и я сделал для этой страны, может быть, многое из того, что ей необходимо. Без надрыва.

Я абориген этой страны больше, чем кто бы то ни был, потому что каждый кирпич этого города – это то, через что я прошел.

Этот город для меня то обиталище души, которое есть и которое меня подпитывает.