Как в Кыргызстане появился "пояс шахидов"

Спецкор "КП" Дарья Асламова разбиралась, почему выходцы из этой страны совершают теракты в Санкт-Петербурге и едут в Сирию и Ирак строить халифат

Мать террориста

В саду Одины, матери террориста Джалилова, взорвавшего петербургское метро, уже созрели смоквы.

- Угощайтесь! - говорит она, срывая с деревьев спелые плоды. - Я вчера сварила первое варенье.

Добротный дом среднего достатка в киргизском городе Ош, маленький бассейн для полива деревьев и омовений. Рядом с домом бежит чистый горный арык.

Одина - еще не старая женщина "со следами былой красоты", как писали в старинных романах. Традиционный узбекский платок и длинное цветное платье (на юге Киргизии узбеки составляют больше половины населения). Хорошо говорит по-русски и даже работала в России.

- Я делала отличные торты! - гордится она. (Узбеки славятся своим кулинарным искусством. Даже в Оше, который не раз сотрясали кровавые межэтнические погромы, киргизы предпочитают есть в узбекских кафе - они здесь на каждом шагу. И ведь не боятся отравлений. На Востоке всегда предпочитали яд кинжалу. "Извините, что первую чашку чая наливаю себе, - объяснял мне один узбекский полковник. - Это старинная традиция. Доказывает, что ты не хочешь отравить гостя".)

Мы садимся с Одиной в тени, под благодатной сенью деревьев, и я вижу тоскливые глаза матери. Первый же ее вопрос шокирует меня:

- Как сейчас в России относятся к моему сыночку?

А как могут относиться к ее "сыночку", который в апреле этого года отправил в петербургской подземке на тот свет пятнадцать человек и десятки оставил инвалидами?! Дальше я слышу все, что говорит любая мать преступника. Какой ее Акбаржон был добрый, послушный, трудолюбивый. Не пил, бросил курить, работал в кафе-суши.

- Он нам дважды в месяц посылал деньги - с аванса и получки. Не меньше 35 тысяч рублей, - рассказывает Одина. - Мы ему полностью доверяли. Он в Россию уехал с отцом в 15 лет и гражданство получил через отца. Мы с ним иногда между собой по-русски говорили.

- А потом он исчез на целый год, - замечаю я. - Вы не волновались?

Одина отводит глаза.

- Он нам сказал, что его, как гражданина России, забрали в армию. Не звонил и не писал. Но в армии ведь так полагается. Мы, конечно, волновались, но не знали, куда обратиться.

- А вот турецкие журналисты сообщили, что он был депортирован из Турции в декабре 2016 года из-за нарушения сроков пребывания, а был он там около года. Его близкий друг также подтвердил, что сам его посадил на самолет в Питере, и он якобы уехал к дяде в Анталью на заработки.

- Ничего я не знаю, - Одина нервно теребит платье. - Акбаржон позвонил нам в прошлом декабре. Он сюда прилетел, но у него паспорт был рваный, и наши пограничники его не пустили. Пришлось бедному мальчику возвращаться в Россию и ждать, когда ему сделают новый паспорт. Приехал уже в феврале.

- Вы не заметили, что он изменился?

- Он был уставший после армии, замкнутый. Сказал, что где-то в лесу служил.

- А вот его родственники говорят, что даже не знали, что он приехал. Он ни с кем не общался, - вступает в разговор моя местная коллега.

- Это верно. Он почти из дома не выходил. Я была только рада. Все время со мной. Придет на кухню, скажет: "Мать, давай я салаты порежу". Он ведь хорошо готовил. Если я прилягу, он ко мне. Положит голову на грудь и скажет: погладь мне голову как в детстве. А еще, уезжая, он обещал, что отвезет нас с отцом в хадж в Мекку. Я так была счастлива! И я не поверила, когда услышала новости. А потом нас повезли в Питер на опознание. Я видела только голову в морге, а все остальное простыней прикрыто. И потеряла сознание. Очнулась уже в больнице. Может, его опоили чем-нибудь?

- А ваш сын был во время погромов в 2010 году в Оше? - спрашиваю я, с содроганием вспоминая то время.

- Ему тогда 14 лет было. Слава Аллаху, никто из наших родственников не пострадал. Но все мальчишки бегали в район Амир-Тимур в поликлинику, куда свозили сожженные тела. Он пришел тогда в шоке, и все время молчал.

- Вам не жалко погибших в Питере? Там ведь были совсем молодые мальчики и девочки, - спрашиваю я.

- Но мой-то ведь тоже был молодой. Всего 22 года, - неожиданно жестко говорит Одина. Я оторопело смотрю на нее.

- У вас есть возможность через меня что-нибудь передать российским гражданам, - предлагаю я.

- Что сказать? - вздыхает Одина. - Те, которые умерли, судьба у них такая. И у моего сына судьба такая.

Моя местная подруга не выдерживает и резко бросает по-узбекски:

- Одина, извинитесь. Сделайте это.

- Я молюсь за всех погибших, - говорит мать террориста. - Они не знали, что с ними произойдет. Мне кажется, ЭТО ИМ ТОЖЕ ОТ БОГА. Вы же верите в судьбу?

Меня подташнивает от отвращения:

- Верю. Но я знаю, что есть добро и зло.

- Один Аллах знает, что с нами будет завтра или через час. Мой сын был такой жизнерадостный. Я постарела на сто лет.

"Они просто вам врут!"

Мой человек в местных спецслужбах (назовем его Жылдызбек) - киргиз, но встречаемся мы в узбекском кафе в Оше, где готовят знаменитые на всю Киргизию самсы (мясные пирожки). В кафе полно бородачей и женщин в хиджабах.

- У киргизов раньше был такой обычай: пока отец живой, сын не может бороду отпускать, а сейчас полно бородатых киргизов и узбеков, - говорит Жылдызбек. - У нас прекрасная национальная одежда, женщины никогда лицо не закрывали. А теперь мечети платят тем мужьям, которые одевают своих жен в хиджабы и бурки.

Я ничуть не удивлена. В "светской" Европе это обычная практика в мусульманских кварталах. Доплата за "бурку".

- Вы не верьте матери террориста Джалилова, якобы она ничего не знала, - жестко говорит Жылдызбек. - Да любая узбекская мать спросит своего ребенка: куда пошел, с кем дружишь? А тут ее сын вроде в армию ушел. В какой-то лес. Чушь собачья! А не интересовались родители: в каких войсках служил, в каком месте, кто командир? Они бы уже сто раз узнали и десять раз съездили навестить. Призыв ведется через военкоматы. Отец Джалилова - гражданин России. Какая проблема навести справки? Я вам гарантирую, что его отец имел связи с ИГИЛ или как минимум симпатизировал. Когда игиловцев в России душат, они быстренько домой возвращаются и ложатся на дно. Агенты ИГИЛ уже в Оше. Ислам крепко сюда вошел. Я говорю об исламе самого радикального толка.

- Но почему так быстро? - удивляюсь. - Я была в Оше в 2010 году после погромов. Это было страшное время, но речь шла об этническом конфликте.

Я покрываюсь холодным потом, вспоминая те дни, когда в массовых погромах официально погибли 400 человек (большинство - узбеки). Неофициально - полторы тысячи. Людей складывали в поленницы и сжигали. Мертвый город, улицы без фонарей, одноэтажный барак с надписью "Хотел". Я была единственной постоялицей и всю ночь дрожала от страха под казенным одеялом. Повсюду выли собаки. Город оплакивал покойников.

- Все началось еще в 90-е годы, когда государство перестало контролировать молодежь, выезжающую на обучение в Саудовскую Аравию, Катар, Египет, - объясняет Жылдызбек. - Потом они вернулись, воодушевленные идеями ваххабизма. Уже в 1999 году случились Баткенские события: из таджикского Горного Бадахшана через границу на юг Киргизии прорвались боевики ИДУ (Исламского движения Узбекистана). Были захвачены поселки и заложники, шли настоящие бои. Сейчас угроза возросла. После поражения в Сирии и Ираке боевики перебираются на север Афганистана, к границам Таджикистана и Узбекистана. Слава Богу, в Горном Бадахшане стоит российская база. Но такую огромную и сложную территорию, как Памир, контролировать полностью практически невозможно, а таджикско-киргизская граница и вовсе прозрачная. Если сюда из Афганистана через Таджикистан пойдут игиловские банды, нам здесь не устоять.

Участь женщины востока: будь покорной или умри

Хулькар Исамова, известная на весь Ош журналистка, - особа, внушительная во всех отношениях. Белые кудри, крупные формы, черное платье в блестках, огромный изумруд на пальце, жемчуга на шее величиной с крупный горох, сверкающие золотом часы, сумка, полностью затканная зелеными блестками. Властные манеры и зычный голос. Когда она кричит в кафе "Официант!", я подскакиваю с места.

- Это у меня с пионерского детства осталось, - смеется Хулькар. - Я на парадах командовала: Равняйсь! Смирно!

Официант прибегает, но на просьбу Хулькар принести гостье водку реагирует испуганно:

- Хозяин запретил продавать! Харам! Грех!

- Ничего себе! - возмущается Хулькар. - Да этот хозяин сам пил водку лет двадцать. А теперь, видите ли, харам. А ну-ка, через дорогу, быстро в магазин. Одна нога здесь - другая там.

Хулькар задумчиво говорит:

- Видишь, как все быстро меняется, и не в лучшую сторону. Мы недавно едем с мужем в машине (у меня несколько браков неудачных, а последний муж - просто золото), смотрим на улицы, по которым разгуливают "замоташки" - девчонки в хиджабах и бурках, и я ему говорю: "А ведь через пять лет я в моих платьях из дома не выйду, а через десять - меня камнями закидают". Мой муж работает в милиции, и ему друзья часто выговаривают за то, что он, мол, жену не ревнует.

- Это в каком смысле? - ошарашенно спрашиваю я.

- В смысле, он не закрывает мне лицо и разрешает встречаться наедине с мужчинами. Я ведь журналистка, мне надо брать интервью. Друзья мужа твердят, что он на том свете родится свиньей за то, что мне потакает. Представляешь?! Он им отвечает: мои отношения с женой - не ваше дело. И перед Богом я буду сам ответ держать.

Я человек верующий. Ислам - могучая религия, но религию, а главное, религиозных деятелей нужно держать под контролем. Сейчас власти Киргизии разрешили "даваат", то есть "призыв". "Даваатчики" - это, обычно, молодые люди, которые приходят прямо к тебе в дом. Стучатся. Если выходит женщина, они просят выйти мужчину. И уже ему предлагают пройти в мечеть. Если он отвечает, что не может, занят, они тут же начинают призывать к исламу: нужно читать намаз, держать пост, не заниматься прелюбодеянием, творить милостыню. Обычные вещи, ничего лишнего. Но я знаю этих ребят. У многих из них криминальное прошлое. Они и выпить любят, и баб не пропускают, и на чужое зарятся. Может, они изменились, не спорю. Но призывать к исламу должны люди уважаемые и глубоко знающие религию. А чтобы изучить ислам, требуются годы!

Многие узбеки религиозны и малообразованы. Они консервативны и строго следуют законам "махалли". Что такое "махалля"? Это городской квартал, где все друг друга знают. Если два соседа ссорятся, третий имеет право вмешаться. Там есть своя мечеть и свои традиции. Есть старейшины, которые имеют право на решение, и квартальный комитет. Девочки из "махалли" славятся своей покорностью и неумением говорить слово "нет". Я наполовину узбечка, наполовину киргизка, и мне знакомы оба образа жизни. Мое поколение - последнее, когда женщины получали образование. Детей на юге больше не обучают, и это ужасно! Предпочитают отправлять в медресе. Особенно модно не обучать девочек. Они должны уметь убирать, готовить и обслуживать мужа. И все. А для мальчика главное - научить его зарабатывать деньги. Я всегда возмущаюсь, когда мальчишек забирают из школы и отправляют на базар торговать.

Когда я женила сына, то взяла хорошую послушную красивую девочку из "махалли". Первым делом я отправила ее в парикмахерскую, где ей сделали модную прическу. Потом научила ее носить джинсы и футболки и запретила сыну называть ее "эй!" (У нас так зовут жен). А теперь она учится в колледже на фармацевта.

Недавно я брала интервью у одного исламиста, который хвастался, что все его пять дочерей не получили образования, зато он воспитал покорных жен, которые все умеют делать по дому. Да вот беда: пришло время рожать, а исламское воспитание не позволяет женщинам получать медицинскую помощь от мужчин. Но женщин-врачей в Оше практически нет! И тут я ему высказала: вы же своих дочерей не обучали, и ваш сосед не обучал, и ваши родственники не пустили своих дочек в колледжи и университеты. Где же на юге Киргизии найти доктора женского пола? Вы своих дочек и невесток оставляете без медицинской помощи. Тут он сразу заткнулся.

Покорность - причина многих бед. Недавно у моего друга случилась трагедия: повесилась сестра. Довели. Келинка (невестка) - вообще самое бесправное существо в доме. Он мне говорит: хочу подать на ее мужа и свекровь в суд за то, что довели до самоубийства. А я ему: на каком основании? Что ты делал, когда твоя сестра прибегала к тебе избитая? Она рыдала, а ты ей говорил - ты сама плохая, не умеешь угодить мужу, а потом ты сажал ее в машину, отвозил беглянку обратно и говорил ее обидчикам: извините меня за мою сестру. (У нас так принято.) Ты даже не подумал отвезти ее к доктору и снять побои. Этот страшный случай научит тебя думать о судьбе своих собственных дочерей".

Самые дорогие келинки (невестки) в Киргизии - это красивые тринадцатилетние девочки из диких деревень. Им за взятку переделывают паспорта, меняя возраст на шестнадцатилетний. Желательно, чтобы девочка не умела читать и писать. Чем выше образование, тем ниже цена за невесту. А если девушка городская, с университетским образованием, то "котировки резко падают". Кому нужна умная жена?

Часто, чтобы взять вторую или третью жену (а Киргизия - светская страна, и многоженство запрещено), заключаются религиозные браки (нике). Этот обряд приобрел столь массовый характер в последние годы, что парламенту Киргизии пришлось принять законопроект, запрещающий религиозные браки с несовершеннолетними. Причем в первый раз законопроект не прошел. Что не удивительно. "Светский" парламент, в котором уже открыты молельные комнаты, опасается ввязываться в серьезную драку с радикальными богословами. Дело дошло до того, что в прошлом году президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев выразил обеспокоенность политизацией религии в стране, а также отметил, что противопоставление религии национальной культуре, традициям и обычаям приводит к разногласиям внутри нации и даже внутри одной семьи.

Кто новые кормильцы Кыргызстана?

Семь лет без революций, и Бишкек, столица Киргизии, расцвел и похорошел. Выросли новые отели и бизнес-центры, появились приличные дороги, центр города ночью сверкает иллюминацией, множество молодежи на вечерних улицах, а в модные кафе и рестораны места надо заказывать заранее. А я еще помню улицы разбитых фонарей и витрин, и как в гостинице охранники на ночь строили баррикады у дверей против мародеров, а в кафе дружными рядами прямо в формах сидели менты и таможенники (самые богатые люди республики).

- Откуда деньги на этот банкет? - с удивлением спрашиваю я известного политолога Марса Сариева. - Модные отели, где проводятся бесконечные международные конференции, целые улицы ресторанов, где яблоку негде упасть, дорогие магазины. Насколько я знаю, Киргизия ничего не производит. Разве что гастарбайтеры исправно шлют деньги из России.

- Раньше нас кормила Москва. Советская ойкумена - это был уникальный цивилизационный проект, и я прекрасно понимаю, что мы тогда жили при коммунизме, - говорит Марс Сариев. - Россия обескровливала свой центр и кормила окраины. Потом советская элита купилась на приманку Запада: сбросьте, мол, вы свое ненасытное подбрюшье, все эти тюбетейки, а мы вас включим в европейский проект и заживем единой демократической семьей. Но Запад Россию кинул, когда она сняла с себя имперские обязательства. И нет больше пассионарного красного проекта. Россия деньги подбрасывает, но ровно столько, чтобы мы не рухнули и не ушли в хаос.

Потом США дали нам миллиард долларов на "витрину Центральной Азии", потому что американцы мечтали, что именно с Киргизии начнется разрушение постсоветского пространства. Мы выступили в роли первого ученика. Первыми вышли из рублевого пространства, первыми осудили ГКЧП и вошли в ВТО. И американцы думали, что сделали нас островком демократии. Нам очень понравилась свобода слова, а вот деньги рассосались по кланам. Короче, скушали мы миллиард.

А дальше что кушать? И мы сели на китайскую контрабанду. Это был Клондайк. Огромная дыра, через которую беспошлинные товары шли в Казахстан, а оттуда - в Россию. А потом мы вошли в Евразийский Союз. Мы думали, что и дыра на границе останется. Как бы не так! Россия теперь другая. Контрабандное окно захлопнулось. И Россия не собирается нас кормить. Мы даже сейчас не можем продавать нашу мясо-молочную продукцию. Русские требуют, чтобы у нас были ветеринарные службы, санитарный контроль. Что, разумеется, правильно.

И в этот период безвременья появились арабы. Саудовская Аравия, Кувейт, Катар, которые стали строить мечети, медресе, исламские центры. А за саудитами стоят США с глобальной целью - заместить остаточную советскую идеологию исламской. И в страну потекли наличные, разумеется, в карманы элиты. Это было так соблазнительно, что мы на радостях открыли им безвизовый режим на 60 дней, мол, для развития туризма. Вы можете себе представить арабов-туристов в Киргизии?! Я лично не могу. И теперь в Кыргызстане со страшной скоростью идет процесс радикальной исламизации. Мы вскоре станем самой исламской республикой Центральной Азии, опередив даже Таджикистан и Узбекистан.

- Но позвольте, - возражаю я. - Еще семь лет назад вы же сами доказывали мне, что казахи и киргизы - кочевая номадическая цивилизация, и ислам у нее поверхностный.

- Совершенно верно. У киргизов никогда не было государственности, исключая тот период, когда сюда пришли русские. Если европеец живет в парадигме десяти заповедей, то психология кочевника определяется только институтом уята (стыда), но стыда исключительно перед своими соплеменниками! Не более. Остальных можно кинуть. И кочевая цивилизация - не созидательная. В "Манасе" сказано: что-то застоялись кони, что-то зажирели, пора набег сделать. То есть мы отбирали у земледельческих народов. У нас даже пословица была: хочешь вырастить мужчину-воина, не подпускай его к базару. А теперь киргизы на базарах сидят, торговать научились.

Исламизация - естественный процесс, потому что у кочевых народов одна идеология - выживание, и нет устоявшихся институтов власти. Пока существовала родоплеменная культура, ислам не приживался. Что такое быть членом рода? Рождение ребенка, болезни, свадьбы, обрезание - такса 100 долларов. Вынь да положь. Все это сильно бьет по карману. Я теперь только на похороны даю. Родовая защита исчезла, и клановая культура начинает рассыпаться. Рыночный капитализм, резкое расслоение общества.

- Но это мы с вами еще в советской школе проходили, - замечаю я. - Разложение родоплеменного строя. Именно на этой волне в 7 веке ислам стал главной силой в арабском обществе. Произошел переход от традиционного племенного строя к ярко выраженному классовому обществу, породивший тяжелый общественный кризис. И выходом из него стал ислам, уравнявший в правах и бедных, и богатых, и сделавший ставку на личные качества верующего.

- Верно. Теперь в селах человек, если у него возникает проблема, идет не к аксакалу, старейшине, а к молодому мулле, потому что у того есть деньги из Саудовской Аравии. Он может решить социальные проблемы, построить водопровод, к примеру. Весь наш криминал сейчас дружно идет в мечети. Ваххабиты в тюрьмах ведут активную пропаганду. Наш юг приезжает в Россию на заработки, и куда ребятам вечером деваться? На рестораны и ночные клубы денег нет. Они идут в мечеть, а там активно промывают мозги "братьям из далекой Киргизии". Наша элита, разумеется, все видит и пытается оседлать этот процесс, чтобы бедные революционные массы абсорбировались исламом, стали богобоязненными, а значит, законопослушными. Ведь в Коране сказано, что всякая власть от Бога. Элита не понимает: если в страну пустить ислам ваххабистского толка, то все политики сами станут в глазах мусульман "кяфирами", "неверными". Казахи тоже пытались использовать ислам как стабилизатор, а кончилось все терактами в Актобе. Доигрались.

В новом Бишкеке уже не модны разговоры про демократию и свободу слова. Все больше про исламские центры, про "даваатчиков" (людей, призывающих к Аллаху), про девчонок в хиджабах и бородачей в пакистанских штанах, про новые мечети и гаремы у богачей. Водку все еще пьют много и с удовольствием, а вот в селах мусульмане скидываются, скупают спиртное в магазинах и давят бутылки тракторами, записывая показательные видео.

- Сейчас есть спрос на все исламское, - говорит директор Центра по изучению ислама Маметбек Мырзабаев. - И хитрые люди пользуются этим. Халяльные гостиницы со специальным "халяльным воздухом". Исламские банки с якобы "беспроцентными кредитами", которые ставят на витрину фотографии муфтия и богословов. Каждый продавец на рынке знает: если у него борода и пакистанская одежда, люди охотно купят у него - думают, что он не обманет. Что девочка в хиджабе их не обсчитает. Хотя обвешивают и обманывают не хуже прочих. Политики демонстративно совершают намазы. Все используют ислам, который преподносится в радикальных и вульгарных формах. А наше духовенство не в силах предоставить альтернативу: более интеллектуальную, научную и умеренную.

Приходят те, кто обучался в Саудовской Аравии. В Таласе местный имам отправил сына учиться к саудитам. Парень вернулся и начал проповедовать ваххабизм. Угрожал отцу, что убьет его, если тот не переменит свои взгляды. Вокруг него собрались 50 - 60 агрессивных молодых людей, которые фактически захватили главную мечеть. И ничего нельзя сделать.

- А что такое "пояс шахидов"?

- Это гигантские поселения вокруг Бишкека, где проживают десятки тысяч человек, никто не знает точно, сколько. Их жизнь ничем не отличается от сельской. Там нет воды, бытовых условий. Фактически, это село, пришедшее в город. Это огромная религиозная масса, у которой нет будущего, и только в исламе они видят перспективы.

В Киргизии официально построено 2700 мечетей (больше, чем школ)! А если считать молельные комнаты и нелегальные религиозные учреждения - более 5000! Из 1300 духовных служителей аттестацию Духовного управления мусульман не прошли 800 имамов, которые благополучно продолжают работать.

- Это какой-то массовый психоз, - говорит военный эксперт полковник Токтогул Какчекеев. - Я просыпаюсь в якобы светском Бишкеке в пять утра от криков муэдзина. Если не ходишь в мечеть и не носишь белую тюбетейку, ты уже не "кыргыз". Когда арабские миссионеры прибыли сюда, они в каждой деревне построили по мечети. Прежде всего в провинциях и селах, потому что кланы и семьи находятся там. А теперь села захватывают города. Началось мощное антиалкогольное движение. Но на Востоке, если нет алкоголя, будут наркотики. Уж этого добра у нас хватает. Даже в советское время важным людям на свадьбах на золотых подносах выносили опиум. Тогда зубы натирали опиумом, потом запивали коньяком, а после - зеленым чаем. Такой у них был высший кайф! А сейчас наши спецслужбы задерживают террористов с горошинами опиума в кармане. И боевики объясняют это так: "Когда мы устаем или ранены, мы обезболиваем себя опиумом. Мы им кормимся и дух обретаем". А можно ли ждать жалости от наркоманов? Создается новый класс мусульман - без милосердия. Всех, кто против нас, мы уничтожим. Радикальный ислам стал универсальной школой агрессии.

Исламисты побеждают

Генерал-лейтенант Токтокучук Мамытов выглядит ласковым дядюшкой.

- Дочка, - просит он официантку в ресторане, - принеси сначала чайку, а потом все, что полагается.

И глаза добрые-добрые. В жизни не подумаешь, что этот человек был заместителем председателя КГБ СССР в Киргизии, потом возглавлял Госкомитет национальной безопасности, дважды был командующим пограничными войсками. Профессиональный "чекист", он сейчас возглавляет Совет Ассамблеи народов Кыргызстана.

- Западная интеллектуальная элита все хорошо просчитала, - говорит товарищ Мамытов. - Одни бы арабы сами не додумались. Когда западники поняли, что вестернизация здесь не прошла, они решили дать кочевникам не ислам, а исламизм, суррогатное течение. Они сделали нашу молодежь не мусульманами, а сектантами. У нас бывшие менты, алкоголики, тунеядцы, люди, которые ни в чем себя не нашли, вдруг заделались муллами. Общество было религиозно безграмотным и осталось религиозно безграмотным. Никто не читал ни Коран, ни Сунну.

Почему исламисты выигрывают? Изменились параметры ценности личности. В чем раньше заключалась ценность человека? В том, что он грамотный, честный, порядочный, добрый. А сейчас он должен быть богатым, иметь четыре жены, квартиру в Дубае, четыре машины и детей в школах Лондона. А то, что этот человек - негодяй и проходимец, никого не волнует. Раньше на свадьбах на почетное место сажали бедного, но старого и мудрого аксакала. А сейчас его даже не зовут на праздник. Он не может подарить 100 долларов. А во главе стола сидит богач и развратник. Бедных считают неудачниками, и они ищут справедливости в мечетях.

Политтехнолог Валентин Богатырев считает, что дело не в бедности, а в духовной неустроенности:

- Мы проводили исследования с людьми, уехавшими в Сирию, и с молодыми националистами. И вот что сказал один 20-летний парень: "Я смотрю на ночные бары в Бишкеке, на безобразия, которые там творятся, на девочек в мини-юбках, и хочу взять автомат и расстрелять их всех. Как девочки могут себя так вести? Если все это не запретят, я уеду и буду воевать по нравственным соображениям.

- Да это бред! - восклицаю я. - Самой природой предназначено, чтобы мальчику в 20 лет нравились девочки в мини-юбках. А если пацану хочется расстрелять красивых девочек, значит, с ним уже кто-то хорошо поработал и промыл ему мозги. При чем тут нравственные соображения?

Государственные мужи в Киргизии, безусловно, обеспокоены ситуацией. Прошлым летом на центральных улицах Бишкека появились баннеры с изображениями женщин в киргизских национальных костюмах и рядом - мусульманок в бурках, полностью закрывающих лица. С подписью: "Бедный народ, куда мы идем?" А президент Киргизии Атамбаев высказался против навязывания чуждой культуры:

- Все с этого начинается - с одежды, с языка. А потом начнут отрезать головы. Это ничего общего не имеет с исламом.

Но не поздно ли?

"Одни - не выстоим"

- В 1996 году в Киргизии было похищено 100 тысяч заграничных паспортов, которые потом оказались у боевиков в Афганистане, "Аль-Каиде", у "идушников" (Исламское движение Узбекистана), - говорит эксперт по безопасности генерал-майор Артур Медетбеков. - Вместе с "бациллами демократии" в страну проникли тысячи радикальных религиозных деятелей. За последние полгода спецслужбы предотвратили 14 терактов. Все больше районов в стране становятся религиозными. В прошлом году с Иссык-Куля в Сирию в ИГИЛ ушел целый клан - 35 человек, включая 90-летнюю бабушку.

В Киргизии сейчас работают десятки религиозных организаций. "Поклонники рая", "Батальон Бухары". Все они созданы за границей и заброшены сюда. Как это делается? Из-за рубежа появляется спонсор, покупает квартиру и предлагает обычному сельскому имаму совместно обучать исламу детей из бедных семей. Три-четыре месяца молодых ребят бесплатно кормят и учат основам Корана. А потом спонсор отбирает наиболее перспективных и внушаемых и предлагает пацанам пройти обучение за границей на полном содержании. Авиабилеты, проживание, питание, стипендия. И уже там начинается подготовка шахидов.

- Боевые подразделения ИГИЛ - это армия нового типа, - объясняет генерал-лейтенант Токтокучук Мамытов. - Это сетевые ячейки терроризма, не связанные друг с другом. Одну отрежешь, вырастают две. Они множатся, как грибки. Для апробации ячеек исламисты готовы спалить некоторые из них, самых слабые. Вспомните теракты в Казахстане или прошлогодний взрыв китайского посольства в Бишкеке. Серыми мышками пожертвовать не жалко ради проверки работоспособности всей сетевой системы.

После разгрома в Сирии и Ираке передовые отряды ИГИЛ идут на север Афганистана. В зону племен они не полезли, там им пришлось туго. Через Горный Бадахшан они зайдут к нам в Ошскую область. И Россия должна держать ухо востро. Безопасность Ферганской долины (а это Узбекистан, Таджикистан и Киргизия) нужно сохранить во что бы то ни стало. Там множество спящих сетевых ячеек, ИГИЛ там приживется. И будет расти, как хлопок в Фергане. Игиловцам обрезали корни на Ближнем Востоке, и они именно здесь будут создавать свою зону влияния. Сейчас, когда Трамп перебрасывает 4000 солдат в Афганистан, он намеренно провоцирует ситуацию. Американцы уже реализовали проект "Большой Ближний Восток", фактически разрушив или ослабив все крупные государства региона. Теперь в действие вступает проект "Большая Центральная Азия". И она полыхнет. Мы одни не выстоим. Назрела абсолютная необходимость создания российской базы в Южных регионах нашей республики. Это может быть и база ОДКБ, поскольку под вопросом безопасность всего евразийского пространства. Если мы хотим противостоять международному терроризму, заслон поставить нужно. Не поставим сегодня, завтра будет поздно.

Легкая добыча

Киргизия теряет своих детей. Малообразованные, выросшие на базарах, воспитанные "черными имамами" из арабских стран, они становятся легкой добычей вербовщиков. Эти недоросли сотнями уходят в далекие страны, где кровь и песок. Как ушел в Сирию 21-летний узбек Бабур Исраилов из Джалал-Абадской области (в отряде ему дали имя Джафар аль-Таяр). Весь мир облетели кадры теракта, который совершает плачущий смертник. Пацан сидит в БТРе неподалеку от сирийского города Фуа в провинции Идлиб. Он заливается слезами от страха, а его товарищи из "Джабхат-ан-Нусры" уговаривают его на узбекском языке:

- Джафар, брат, не бойся! Аллах сказал: "Когда страх одолеет вас, вспомните меня!" Шайтан пытается навести на тебя страх. Ты на правильном пути, Аллах за тобой!

Террорист-смертник плачет перед взрывом.

Но кому хочется умирать в 21 год? Потом происходит устрашающе-неизбежное: парень направляет БТР в городские кварталы и взрывается. А его родственники твердят журналистам то же самое, что говорила мне мать террориста Джалилова, взорвавшего петербургское метро:

- Мой сын был хорошим, послушным мальчиком. Видать, такая у него судьба. Все мы в руках Аллаха!

Вместо послесловия

Почему нам так важны южные соседи

Самый частый вопрос, который мне задают читатели после моих возвращений из "горячих командировок", звучит так: "А зачем нам все это нужно? Зачем нам Евразийский союз? Зачем нам казахи, киргизы, армяне? А зачем нам Кавказ? Одни проблемы от всех этих южных "друзей" России!" Некоторые даже пытаются убедить меня - если окружить колючей проволокой русскоязычную Россию, можно создать супербогатое истинно российское государство. Не выйдет. Границ на замке больше не существует.

Больше десяти лет я писала в репортажах из Украины: страна скатывается в пропасть нацизма, западные спецслужбы работают там вовсю, идет бешеная пропаганда русофобии. И даже мои коллеги беспечно мне отвечали: ну, и что? Это независимое государство. Какое нам дело до Украины? Теперь выяснилось, что наша главная головная боль - именно "братская" Украина. Прямо на наших границах уже третий год полыхает война, в огне которой сгорели тысячи русских жизней.

Я прошла две чеченские войны и хорошо помню период, когда Чечня между двумя войнами де-факто стала независимой. И опять мы спорили с коллегами. Да что ты так волнуешься? Ну, пусть себе живут, как хотят. В итоге мы получили бандитское гнездо прямо в центре страны. Нападение на Дагестан и Ингушетию, наркотический трафик. 12 000 (!) граждан России были похищены, и ими торговали на рынке рабов прямо в центре Грозного. (Я лично была свидетелем, когда при зачистке чеченского села мы нашли двух русских рабов).

В Сирии (по самым скромным подсчетам) воевали до 15 тысяч выходцев из России и постсоветских республик еще до нашего вмешательства в конфликт. Вообразите, сколько зла эти отморозки могли бы натворить в России, если б мы не вошли в Сирию?!

Не живите иллюзиями. Колючей проволокой больше не отгородишься. Еще в феврале в Кабуле один из лидеров Талибана Саид Акбар Ага предупреждал меня: американцы переправляют игиловцев на север Афганистана и (цитирую!) "намереваются этим наемническим движением бить Среднюю Азию, взять ее под свое влияние, дестабилизировать ситуацию и создать угрозу для границ России". Пришло время объединить наши усилия против общей угрозы терроризма и иностранного вмешательства. Граждане бывшего Советского Союза! Объединяйтесь!