Из СИЗО ГКНБ Зилалиев дает рекомендации президенту Жээнбекову

Обвиняемый в коррупции экс-глава ГКПЭН Дуйшенбек Зилалиев, благодаря задержанию которого может быть пересмотрен ряд лицензий на разработку месторождений, написал открытое письмо к президенту Кыргызстана.

В нем он подчеркивает, что подсказанная Жээнбекову идея об ужесточении процедуры выдачи лицензий, высказанная на недавнем Совбезе КР – диверсия с целью подставить президента страны.

Редакция VB.KG приводит полный текст письма без какой-либо редакционной правки:

"Уважаемый Сооронбай Шарипович! Обращаюсь к Вам, как к председателю Совета Безопасности КР. На прошлой неделе прошло очередное заседание Совбеза, на котором обсуждался вопрос о состоянии дел в недропользовании. Очень актуальная тема. Но, к сожалению, доклады выступающих сводились лишь к тому, что с 2013 по 2017 года, период, когда я руководил данной отраслью, выдано очень много лицензий и, следовательно, выросла коррупция. В итоге в решении Совбеза было рекомендовано ужесточить, а значит усложнить, процедуру выдачи лицензий, что в результате должно:

1) привести к снижению коррупции;

2) упорядочить выдачу лицензий и усилить контроль над ними.

то в корне неверный тезис и вывод!!!

Сделан либо неправильный анализ, либо это откровенная диверсия со стороны тех, кто готовил материалы на Совбез. Гоните их в шею! Они Вас ещё не раз подставят!

Объясню свою позицию. Я прошел этот путь. И он отчасти оказался ошибочным. Поэтому не повторяйте его. В конце лета 2013 я директором Госагентства по геологии назначен с должности заместителя секретаря Совбеза, на тот момент Совета обороны. Первой и главной задачей передо мной президент Алмазбек Атамбаев поставил задачу – искоренить коррупцию. К тому времени, в отрасли отсутствовал порядок, а Госагентство по геологии сотрясали скандалы. Первичный анализ действительно показал наличие двух больших проблем:

1. системной коррупции в вопросах лицензирования и иных вопросов, связанных с лицензиями;

2. противостояние компаний с местным населением.

Это крупные проблемы, решение которых бы позволило быстро и кардинально изменить положение в недропользовании в положительную сторону. Была и масса и других сопутствующих проблем, на которых я остановлюсь позже. Мы взялись за решение обеих проблем одновременно – времени не было решать их по очереди. Требовался прорыв в отрасли!

Начну с борьбы с коррупцией. Я первым делом обратился за помощью к замсекретаря, позже секретарю Совбеза, покойному Темиру Джумакадырову. Я понимал, что в реализации мероприятий по борьбе с коррупцией в этой отрасли я столкнусь с большим противостоянием. Позже, время подтвердило, что я оказался прав. Каких только интриг и нападок мы не пережили! Но это другая тема. А для эффективной деятельности в этом направлении нужна была мощная административно-политическая поддержка. И таким органом тогда был Совбез. Тем более он уже провозгласил начало масштабной борьбы с коррупцией во всех госорганах. Темир меня поддержал в этом начинании, была создана специальная рабочая группа по демонтажу коррупционных схем в Госгеологии под эгидой Совбеза, в которую вошли как сотрудники Совета безопасности, так и представители правоохранительных органов. По результатам работы группа вынесла на рассмотрение впервые в истории Кыргызстана План по демонтажу коррупционных схем в отдельном госоргане - Госгеологии. Тогда выявили 13 коррупционных схем. В этом плане была предусмотрена реализация порядка 70 мероприятий, направленных на демонтаж коррупции. Не буду их перечислять, но одним из них было ужесточение требование при выдаче лицензий! Я, как бывший силовик, настаивал именно на самых крайних мерах жесткости. Но жизнь быстро внесла коррективы. Уже через непродолжительное время (2-3 месяца) ко мне начала поступать информация, что услуги взяточников от Госгеологии за разрешение вопросов, связанных с лицензией, выросли в 2-3 раза! То есть, мы добились абсолютно обратного эффекта. Я об этом доложился на очередном заседании рабочей группы в Совбезе.

После долгих обсуждений было принято единственно правильное решение, позже это подтвердило и время, - убрать все искусственные административные преграды в вопросах выдачи лицензий. То есть, выдавать их без лишних проволочек, в строгом соответствии с Законом "О недрах". Я мониторил этот вопрос, анализировал и делал выводы по работе Межведомственной комиссии по лицензированию при Госгеологии. Признаюсь, это была адская работа. Три раза в неделю рассматривали 100 – 120 вопросов на каждом заседании. В таком режиме мы проработали больше года. Но мы практически сразу же получили положительный эффект. Он заключался в следующем:

- Ликвидирована очередь с заявлениями, которых к началу моей работы было очень много, они копились годами. Мною был введен жесткий контроль по соблюдению сроков рассматриваемых заявок. Не больше 30 дней. Ровно, как и указано в Положении о порядке лицензирования. За затягивание сроков сотрудник жестко наказывался. По всем сигналам о возможных фактах коррупции я все материалы передавал в прокуратуру, финпол и ГКНБ. Были уволены более 10 сотрудников за нечистоплотность. К тому же, бизнесмены поверили, что в течение 30 дней можно спокойно, в рамках действующего законодательства получить лицензии. Причем без взяток! Сразу оговорюсь. Речь идет в основном об общераспространённых полезных ископаемых (инертные материалы, вода и др.), поскольку они составляют около 65-70 процентов от объема всех лицензий. Остальные полезные ископаемые (золото, уголь, другие металлы) мы сразу же стали переводить в разряд аукционных и конкурсных объектов.

Путем прямых переговоров по этим полезным ископаемым выдавались лицензии только на поиски и разведку. Позже мы и разведку с прогнозными запасами по категории Р1 и Р2 тоже начали переводить в категорию аукционных, чтобы пополнить госбюджет. В итоге моментально прекратились жалобы на взяточничество по вопросам лицензирования. Это неоднократно отмечалось Совбезом, Правительством, международными организациями и другими органами, а также самими недропользователями. Были и другие положительные моменты, которые я сейчас расписывать не буду. Даже вторичный (спекулятивный) рынок лицензий рухнул! Сработал рыночный закон. Если можно законно и бесплатно получить лицензию у государства, то нет смысла за огромные деньги выкупать у частников. От вторичного рынка лицензий уйти очень сложно (это мировая практика). Есть один жесткий выход – законодательно сделать лицензию на недропользование неотчуждаемой. Но это тоже создает очень много других проблем и этот вопрос нужно рассматривать аккуратно.

Вернусь к вопросу лицензирования. Мною с первых же месяцев был внедрен порядок открытых заседаний комиссии по вопросам лицензирования в Госгеологии. В заседании комиссии мог принять любой желающий. Двери были открыты для всех. Надеюсь, что до сих пор открыты. Этим воспользовались журналисты, НПОшники, недропользователи и многие другие. От членов комиссии в первое время я получал недовольные отзывы, что заседание комиссии превратился в "проходной двор". Но я не отказался от этой идеи. Эта мера позволила кардинально снизить манипулирование на заседаниях и сделать процесс лицензирования максимально открытым и прозрачным. В 2016 г в международном рейтинге Кыргызстан среди добывающих стран по открытости и прозрачности процесса лицензирования занял 6-е место!!!

Такого в истории никогда не было! Сейчас мы находимся в конце этого рейтинга, или может нас там уже и нет.

Прозрачность лицензирования повлекла за собой бурный поток инвестиций в отрасль. На заседании Совбеза нынешний руководитель ГКПЭН на слайдах отчетливо показал, как в течение трех лет доходы от горнорудной отрасли показывали рекордный рост, до 70-100 процентов в год!

В результате принятых комплексных мер мы смогли минимизировать коррупцию в отрасли, сделать ее прозрачной и привлечь инвестиции. Цифры и факты говорят за себя.

Встает вопрос, как регулировать количество лицензий на рынке? И надо ли? 2,5 тысяч лицензий для Кыргызстана это много или мало? А какое количество лицензий будет оптимальным? Я тоже задавался такими вопросами. К примеру, в Монголии, где население в 2,5 раза меньше, чем в КР, лицензий на недропользование в 1,5 – 2 раза больше, чем у нас. В этой связи, мы пришли к выводу: нельзя искусственно регулировать количество лицензий на руках. Это большая ошибка. И приведет к волюнтаризму со стороны госорганов. Единственный оптимальный выход – это установление простых и понятных правил пользования уже выданных лицензий и установление жесткого мониторинга за соблюдением этих правил. Не соблюдаешь правила – верни лицензию государству, а оно в свою очередь передаст ее более добросовестному недропользователю.

Мы еще в 2015 году предлагали правительству:

1. в несколько раз увеличить ставки ПУЛа уже со второго года пользования;

2. в 1,5-2 раза для золота и других драгметаллов и в несколько раз для других видов полезных ископаемых увеличить ставки бонусов. Это позволит добиться двух эффектов. Будет способствовать приходу серьезных компаний на наш рынок недропользования и затруднить дальнейшую перепродажу (спекуляцию) лицензий. Отмечаю, я последовательно поднимал этот вопрос по нескольку раз в 2015 и 2016 гг. Но категорически против этой идеи выступали Министерство экономики и Аппарат правительства со ссылкой на мнение бизнеса. Я так и не смог убедить их, что бизнес в любом случае не останется в накладе, здесь речь идёт о добросовестных бизнесменах, а государство и народ Кыргызстана выиграли бы по нескольким направлениям. При повышении ставок ПУЛа недропользователь моментально начнет вкладывать денежные средства в проведение поисков и разведки месторождений, потому что знает, что со второго года он будет платить ПУЛ в несколько раз больше, а на 3й год еще больше. То есть, он не будет годами держать на руках лицензию, ожидая какого-нибудь покупателя. Это ему станет невыгодно. Он вынужден будет быстро начать осваивать месторождение, либо сдать лицензию государству. Вы увидите, что после повышения ставок ПУЛ уже через год пойдет резкое естественное сокращение числа лицензий на рынке. Еще один эффект - поскольку плата за удержание лицензий (ПУЛ) в 100 процентном объеме поступает в местный бюджет (айылокмоту), то мы резко увеличим поступление средств в регионы. А богатые айыл окмоту – это снижение нагрузки на республиканский бюджет, т.е. регионы начнут выходить из дотаций. Кстати, уже есть многочисленная положительная практика в некоторых районах страны по этому вопросу. Что касается бонусов, то тут вопросов нет. Они напрямую пополнят республиканский бюджет.

Сооронбай Шарипович, на заседании Совбеза очень много говорилось о коррупции в сфере недропользования. Я тоже об этом слышу. Мне также многие жаловались в последнее время, особенно в последние полгода. Я ушел из ГКПЭН в 2017 года. И не надо перекладывать с больной головы на здоровую. Довести госорган и отрасль до такого состояния за 1,5 года – это надо быть вредителем. Это уже проблема Ваших кадров. Решайте, а то опять подставят.

Хочу обратиться к коллективу Госгеологии. На заседании Совбеза вы все, как и я, вплоть до уборщицы, были объявлены коррупционерами. Конечно, это грязная ложь! Разделяю ваше возмущение и недоумение. Сами не умеют работать, и у них всегда виноваты другие! Я горжусь тем, что мне пришлось с вами поработать! Наша с вами вина только в том, что мы вместе с утра до ночи пахали на благо страны достигли больших результатов. Всевышний свидетель этому. Мы с вами стали жертвами политических грязных игр. Потерпите. Эти смутные времена тоже пройдут!".

Примечательно, что в последующих своих обращениях Зилалиев обещал поднять еще ряд вопросов, касающихся горнодобывающего сектора страны и проблем в нем.

Напомним, Дуйшенбек Зилалиев задержан по уголовному делу о незаконном обогащении. Он обвиняется в незаконной выдаче лицензий на разработку месторождений, будучи главой Государственного агентства по геологии и минеральным ресурсам (2013 – 2016 гг.) и (с июня 2016 – 2017 гг.) директором Государственного комитета промышленности, энергетики и недропользования.

Как ранее сообщалось в СМИ со ссылкой на ГКПЭН КР, с конца июля 2013 года по август 2017-го ведомством выдано 1969 лицензий на право пользования недрами с целью поисков, разведки и разработки.

За то же время аннулировано 856 лицензий.