Почему поголовье скота в КР становится больше, а надои молока падают?
Правительство и Минсельхоз разработали несколько аграрных проектов: "Развитие животноводства и рынка - II", "Повышение производительности в сельском хозяйстве и улучшение питания", "Комплексное развитие молочного сектора" и несколько других аналогичных документов. На реализацию этих документов будут привлечены бюджетные средства и зарубежные инвестиции - всего более четырех миллиардов сомов. Но еще не факт, что утвержденные чиновниками проекты заработают.
В этом материале речь пойдет только о проблемах в животноводстве. Их в отрасли, как говорится, вагон и маленькая тележка. Прежде всего следует сказать о критическом состоянии племенного дела в стране. Согласно требованиям современной аграрной науки, для того, чтобы животноводство развивалось по интенсивному пути, нужно иметь в среднем хотя бы 10 - 12 процентов племенного скота от общего поголовья.
Теперь держитесь за стул. Племенного крупного рогатого скота у нас всего 0,6 процента, овец - 1,4 процента, коз
- 0,3 процента, даже породистых яков у нас катастрофически мало - 6,8 процента от всего стада. Мельчает эта заоблачная скотинка!
Примерно такая же ситуация с племенной домашней птицей - ее всего 2,39 процента. Катастрофически мало высокопородистых (в плане мясной продуктивности) лошадей.
А вот племенное стадо свиней, наоборот, соответствует всем правилам современной агронауки. Есть у нас в стране несколько крупных фермеров, которые регулярно завозят породистых поросят и семенной материал из стран ближнего и дальнего зарубежья.
Эти все данные взяты не с потолка, их озвучил корреспонденту "ВБ" директор департамента пастбищ, животноводства и рыбного хозяйства Минсельхоза Турсунбек Бакиров. Он - человек бывалый, много лет проработал в животноводческих хозяйствах страны, знает, что говорит. Сейчас на новом для себя посту мечтает реформировать животноводческую отрасль страны. Во всяком случае, Бакиров полон оптимизма и радужных надежд.
Теперь о других цифрах. Не менее впечатляющих. Если еще пять лет назад в стране насчитывалось пять миллионов овец, то сейчас уже более шести с половиной. И это нельзя сказать, что хорошо. Потому как животным нужны высококачественные корма, а их у нас мало (об этом разговор еще впереди). Но самое главное, многие овечки низкорослые, весят не более 25 - 30 килограммов, а раньше их вес доходил и до 50. Вот к чему приводит пренебрежение агронаукой, то бишь племенным делом.
Но идем дальше. Средний настриг шерсти с одной овцы в советское время составлял 3,4 килограмма, сейчас - только 2,4 килограмма. Катастрофически мало стало разводиться тонкорунных овец. Грубая шерсть из–за отсутствия рынков сбыта крестьянами уничтожается. Впрочем, и из этого сырья можно было бы готовить разнообразную продукцию, но в стране уже давно не работают предприятия по первичной обработке шерсти. И возрождать эти некогда успешные комбинаты, похоже, никто и не собирается.
Да и с реализацией тонкорунной шерсти, как ее раньше называли, золотого руна, большие проблемы. Еще два - три года назад это сырье реализовывалось нашими фермерами по 300 сомов за килограмм, но сейчас спрос на него на мировых рынках упал до 160 сомов. Интересно, почему же правительство с 90–х годов прошлого века так и не предприняло реальных шагов по возрождению перерабатывающих предприятий в этой отрасли. Ведь из нашего золотого руна можно шить прекрасные шерстяные вещи. Где наша предприимчивость, смекалка, забота о собственном производителе и престиже страны?
К сожалению, в проектах по развитию животноводства, которые мы уже упоминали, о возрождении предприятий по переработке шерсти не говорится ни слова. Может, власти понимают, что тонкорунных овец у нас мало и качественной шерсти не хватит для бесперебойной работы фабрик? Так что же им мешало в таком случае создавать племхозы по разведению ценных пород овец?
Надои молока у нас настолько позорны (по–другому и не скажешь), что даже как–то неловко называть цифры, характеризующие положение дел в молочном секторе нашего многострадального животноводства. Если, к примеру, в Латвии от каждой тамошней буренки надаивают по четыре - пять тысяч литров молока в год, то у нас (по последним данным) всего одну тысячу 800 литров, а в советское время в кыргызстанских колхозах–совхозах получали по три тысячи 260 литров.
Количество крупного рогатого скота в республике увеличивается с каждым годом. И этим очень печальным обстоятельством чиновники Минсельхоза гордятся. Значит, увеличивается и производство молока, справедливо полагают они.
На первый взгляд это действительно так. За девять месяцев нынешнего года фермеры реализовали один миллион 268 тысяч литров молока, что больше аналогичного показателя за прошлый год на шесть процентов. Но ведь и коров стало больше - почти что на 70 тысяч голов. Следовательно, и в молочном животноводстве мы движемся по экстенсивному пути развития. Известное дело, обилие скота всегда затрудняет его выпас. Недаром же все так называемые присельские пастбища у нас остаются без травы уже к началу июня, а на высокогорные джайлоо фермеры перегонять животных не хотят. Там нет дорог, отсутствует инфраструктура.
Как признают специалисты Минсельхоза, порядок на пастбищах страны еще полностью не наведен. Нет у крестьян интереса перегонять скотинку на заоблачные луга. Хлопотное это занятие, дорогостоящее. Высокогорные пастбища также зарастают кураем и даже опасными для здоровья животного растениями. А сельские власти, жайыт (пастбищные) комитеты, не могут, а может, и не хотят решить эту проблему коренным образом.
По свидетельству того же Турсунбека Бакирова, молочные породы коров у нас не обновлялись почти 30 лет. Лишь совсем недавно на средства одного из коммерческих банков страны наш мощный агрохолдинг, базирущийся в Чуйской области, завез 59 высокопородистых нетелей. Но это же капля в море!
Развитие молочного животноводства сдерживает еще один факт: слишком мало приемных пунктов. Они есть, но далеко не везде, поэтому крестьяне не спешат приобретать коров. А если бы фермеры были уверены в сбыте своей калорийной продукции, и по приемлемым для них ценам, то они тогда бы точно пошли на дополнительные расходы и стали бы приобретать породистый скот.
И если уж говорить начистоту, то в Кыргызстане пока невозможно производить искусственное осеменение животных на должном уровне. Как сказал директор департамента пастбищ, животноводства и рыбного хозяйства, все тот же Бакиров, в стране еще нет завода по производству жидкого азота, в котором необходимо хранить этот самый семенной материал. Предприятие, правда, обещают запустить к концу года. Но пока его нет.
В стране, согласно официальным данным, действуют 263 частных племенных хозяйства и государственных племзавода. Про частников ничего особого и не скажешь. Они настолько малы, что говорить о них в превосходных степенях нет смысла. "Интересно" работают государственные предприятия. Их государство финансирует настолько скупо, что они держат высокопродуктивных животных в опять же в частных подворьях. Между госпредприятиями и фермерами заключаются договоры (а иногда и нет) на содержание крестьянами скота, а потом часть животных остается в качестве оплаты у них.
Слов нет, при действующем финансировании такой вариант единственно возможный, но ведь неизвестно, чем кормил животных частник, вовремя ли давал им необходимые ветпрепараты, насколько часто он потчевал своих подопечных не только травой, но и комбикормами. А ведь без них животное вырастет слабым, малопродуктивным. Одним словом, о требованиях зоотехники в данном случае говорить не приходится.
В принципе сама идея отдать племенную отрасль страны частникам более чем странная. Во всем мире элитный скот выращивается только на государственных предприятиях, где работают не только животноводы, но и главным образом ученые - селекционеры и зоотехники. Да, это дело затратное, но зато всегда окупается сторицей.
По всем этим причинам фермеры вынуждены покупать как крупный, так и мелкий рогатый скот на базарах. Крестьяне понимают, что они смогут приобрести на рынках в основном только малопродуктивных животных, но зато по доступным им ценам.
Ради объективности, правда, нужно отметить, что сейчас эта проблема стала решаться. Племхозы продают фермерам скот по рыночной стоимости, зато потом крестьяне получают 30 - 40–процентную компенсацию за приобретенных овец или коров. Уже что–то! Правда, эта практика пока только внедряется, и причем далеко не повсеместно.
Одним словом, в животноводстве страны прослеживается длинная цепь проблем: от выращивания породистого молодняка до реализации продукции и ее переработки. И поэтому нужны не разрозненные программы, как предлагают правительство и Минсельхоз, а единый экономически и научно обоснованный документ.
