Особый правовой режим в Кыргызстане необходим

В конце марта Государственный комитет национальной безопасности (ГКНБ) вынес на общественное обсуждение проект новой редакции Закона КР "О противодействии терроризму". Документ вызвал критику со стороны части СМИ, которые усмотрели в новом акте нацеленность на усиление контроля над свободой слова и населением. Однако в ведомстве уверяют, что инициированный законопроект работает исключительно на обеспечение защищенности личности, общества и государства от террористических угроз в современных условиях. ГКНБ предоставил "Вечерке" свое видение необходимости принятия изменений.

Все еще реальная угроза

Терроризм, временно заглушенный планетарной пандемией, остается одной из главных проблем обеспечения безопасности в нашем регионе. Распространившаяся по всему миру идеология джихада стала по–настоящему интернациональной, охватила и глубоко проникла в сознание гражданского общества и особенно его активной части - молодежи. И это одна из причин продолжающегося выезда и участия выходцев из стран Центральной Азии в боевых действиях на стороне незаконных вооруженных формирований международного терроризма в Сирии, Ираке, Афганистане.

Несмотря на достигнутые успехи сил антитеррористической коалиции, территория Сирии, особенно провинция Идлиб, продолжает оставаться одним из основных очагов боевых действий, в которых принимают участие выходцы из стран Центральной Азии и СНГ.

Военные операции вынудили часть боевиков ИГИЛ, "Джабхат ан–Нусры" и других терорганизаций покинуть Сирию, Ирак и по различным каналам оказаться на территории Афганистана в составе "Вилоята Хорасан" (филиал ИГИЛ), "Союза исламского джихада", "Исламского движения Восточного Туркестана", "Исламского движения Туркестана" (бывшее ИДУ), "Катибы имам аль–Бухари", "Джамаата Таухид ва Джихад" (запрещенных судом в КР). Помимо афганского направления, боевики международных терорганизаций также стали осваивать и африканский континент, создавая ячейки в странах Магриба и Западной Африки.

Понятно, что при таком раскладе Кыргызстан становится особенно уязвимым и перед террористическими атаками, и перед возможным проникновением бандгруппировок. Пропаганда идей джихада, вербовка новых рекрутов, создание спящих ячеек, вовлечение сторонников и пособников для реализации преступных замыслов по совершению террористических акций продолжаются.

Только в 2019 году Госкомитетом национальной безопасности было предотвращено 2 терракта, задержаны 34 члена международных террористических и религиозно–экстремистских организаций.

При этом радикалы активно используют современные технологии для распространения своей идеологии, в том числе социальные сети. Для Кыргызстана внешние угрозы подобного рода - один из ключевых элементов, влияющих на внутреннюю обстановку, поскольку целевыми группами для продвижения радикальных идей в нашей стране становится молодежь и религиозное сообщество. В таких условиях события, подобные тем, что случились в Баткенской области в 1999–2000 годах, могут принять совершенно иные формы с учетом произошедшей модернизации тактики и стратегии МТО, приобретенного опыта ведения боевых действий в городских и горных условиях.

Ртутное состояние

Эксперты по национальной безопасности подчеркивают, что нынешнее снижение активности сторонников терроризма и экстремизма - это всего лишь временное явление, обусловленное последними событиями в зонах вооруженных конфликтов. Так называемое ртутное состояние, когда террористы за короткие сроки пытаются восстанавить свою инфраструктуру и боеспособность.

Международный терроризм живуч, способен быстро реанимироваться, мобилизовать все ресурсы и возобновлять разрушительную деятельность в самом широком объеме. К тому же методы радикалов постоянно совершенствуются. Теперь они прибегают к акциям, способным нанести масштабный экономический ущерб, спровоцировать межконфессиональную напряженность, привести к техногенной катастрофе. В числе потенциальных целей террористических атак сегодня значатся объекты топливно–энергетического комплекса, стратегические объекты жизнеобеспечения, транспортные сети, места массового скопления людей, культовые сооружения различных религиозных конфессий и другие.

Без тотального контроля

Содержит ли предлагаемый закон нормы, создающие условия для ужесточения контроля за населением?

В мировой практике ни один антитеррористический закон не обходится без отдельных ограничений прав граждан. В нашей стране меры по пресечению террористической деятельности регламентируются уголовным законодательством и относятся к специальным следственным действиям. В этом контексте инициируемый законопроект не наделяет кого бы то ни было правом производить специальные следственные действия вне рамок уголовно– процессуального законодательства.

В новой редакции закона (как, впрочем, и в старой) говорится, что для предотвращения и пресечения актов терроризма предусматривается проведение силовых операций, при которых допускается временное ограничение определенных прав граждан в зоне таких действий антитеррористической операции.

Это означает, что руководитель антитеррористической операции в целях сохранения жизни и здоровья граждан, а также минимизации последствий актов терроризма наделяется правом вводить правовые ограничения на конкретной территории с учетом характера террористических угроз и возможных последствий.

Но даже этот особый правовой режим создается только в рамках уголовно– процессуального законодательства. Таким образом говорить о каком–либо тотальном контроле населения после принятия новой редакции закона, мягко говоря, необоснованно, а юридически просто некомпетентно.

В ведомстве полагают, что негативный информационный фон, возникший после вынесения законопроекта на общественное обсуждение, представляет собой результат целенаправленных препятствующих действий определенных сил, либо не понимающих современного характера угроз национальной безопасности, либо и заинтересованных в неэффективности антитеррористической деятельности.

Зачем нам новый проект

Предлагаемый законопроект доступно и понятно изложен, исключены нормы, имеющие двоякое толкование, а структура проекта логично выстроена.

Важные изменения претерпела содержательная часть, включающая элементы противодействия терроризму: конкретизировано кто, как и с какими компетенциями будет выполнять эту работу. Четко определены государственные органы, которые будут принимать участие в ней. Оговорен круг решаемых контртеррористами задач, закреплены их обязанности.

Кроме того, в законопроекте впервые уточнены полномочия Генерального штаба, определен механизм, позволяющий привлекать вооруженные силы для пресечения актов терроризма. Тем самым устраняется правовой пробел и решается давно назревшая проблема, связанная с правомерностью привлечения военных для участия в проведении антитеррористической операции.

Помимо этого, приводятся в соответствие с новыми редакциями УК и УПК КР принимаемые меры и ограничения прав и свобод граждан в зоне проведения антитеррористической операции. Корректировке подверглись статьи, касающиеся системы мер по защите объектов, информационно–профилактическому обеспечению противодействия террористической деятельности, определены условия деятельности представителей средств массовой информации.

Общее дело

В сфере противодействия терроризму и экстремизму ГКНБ сотрудничает с компетентными органами стран СНГ, государствами - членами ШОС, ОДКБ, другими странами и международными организациями. Налажено успешное взаимодействие с ФСБ РФ, КНБ РК, СГБ РУ. Благодаря этому за последнее десятилетие были совместными усилиями предотвращены готовящиеся террористические акции на транспортных коммуникациях, в период проведения масштабных праздничных мероприятий, теракты в отношении зарубежных дипломатических представительств и сотрудников, нейтрализованы крупные каналы переправки рекрутов и ряд спящих ячеек, задержаны боевики, находящиеся в международном розыске.

Плановые совместные антитеррористические учения в рамках ШОС и АТЦ СНГ с привлечением субъектов антитеррористической деятельности "Иссык–Куль - антитеррор–2018", "Сары–Арка - антитеррор–2019", Арарат–антитеррор–2019", "Сямынь–2019" проходят регулярно и служат подлинным отражением достигнутого уровня взаимодействия, а также демонстрацией общей позиции в борьбе с международным терроризмом.