Ольга Коржова: Без реабилитации бывшие боевики - мины замедленного действия

Привлеченный эксперт Центра религиоведческих исследований, психолог Ольга Коржова говорит, что ограничение свободы осужденных по статьям за участие в вооруженном конфликте в Сирии без проведения психологической реабилитации может привести к эффекту мины замедленного действия после их выхода на свободу. Поскольку непроработанный опыт травмы войны при сильном стрессе вновь может спровоцировать человека на насильственные поступки.

- Как психолога меня интересовало два направления - почему именно эти люди, которые сегодня находятся в заключении, отреагировали на сцену насилия в ютубе, которая заставила их поехать на войну в чужую страну? И наш опросник показывает, что часть ребят были свидетелями насилия в 2010 году, либо сами подвергались насилию в те дни или стали жертвами семейного насилия в своих семьях. И мы можем предположить, что, когда они едут в горячую точку "защищать женщин и детей, которых убивают и насилуют -они едут защищать себя самих маленьких и своих женщин только "в прошлом". То есть эта сцена насилия включает в них те чувства, которые они прожили в прошлом.

И на войне они получают новый опыт уже боевого стресса, страха, снова становятся свидетелями теперь уже боевых потерь, насилия, всех ужасов обратной стороны войны, испытывают страх, и добровольно или в результате принуждения сами получают навыки боевика. Не все, конечно, но такие истории есть.

А потому опять же как специалиста меня интересует, что происходит с теми, кто возвращается, кто получает срок, как люди переносят период изоляции, как перерабатывают пережитое и есть ли у них возможность "переработать" пережитое на войне. Причем, последнее, важно уже из прагматических соображений безопасности для общества. И могу сказать, меня беспокоит тот факт, что с теми, кто получил сроки, как иностранные боевики-террористы за участие в вооруженном конфликте в Сирии, психологическая реабилитация проводилась недостаточно, как во время отбывания срока, так и после.

Нужны программы реабилитации индивидуально для каждого: сейчас возможно излишне много говорят именно о религиозном перевоспитании, но кому понравится если вам скажут что "вы неправильно верите"? Важно понять, что начинать надо с психологической реабилитации. Надо понимать, что изначально люди, имеющие опыт войны, должны прийти к внутреннему спокойствию. И туда включается много моментов, прежде всего принятие себя и своего места. А к этому спокойствию можно прийти только в работе с психологом. И для этого важна работа профессионала - сроком не менее 6 месяцев, - рассказала она.

Испытывают ли осужденные чувство вины за содеянное и как они относятся к Кыргызстану?

- Во-первых, у многих разный опыт пребывания в Сирии, кто-то, по словам осужденных. поехал просто посмотреть на войну, сфотографироваться с оружием, и тут же вернулся, но на родине был осужден. Как они говорят: "Я заплатил за самсу, которую не ел". Кто-то не понимает почему его осудили в Кыргызстане, если он воевал в другой стране? Есть и те, кто признает, что и после выхода на волю будет рассказывать о поездке в Сирию как о чем-то героическом.

Были и те, которые говорили, что признавались следователям "в участии в боевых действиях под пытками". Поэтому какая-то часть испытывает раздражение и недовольство судебной, силовой структурой, и с этим "багажом" люди выйдут на волю, отметила эксперт.

- И это еще одна причина внимательно отнестись к рекомендациям исследования о проведении психологической реабилитации со всеми осужденными по статьям за участие в военных действиях в других странах. Практически единицы смогли вспомнить детские сказки, книжки, которые им читали в детстве родители. У многих единичные детские светлые воспоминания. То есть они по сути были лишены детства. И когда вы спрашиваете снится ли нашим опрошенным война, то можно ответить, что те, кто реально участвовал в боевых действиях и до сих пор на войне, страдают, испытывают страх и ужас.

И было бы правильно применять метод "равный - равному", когда имеющие какой-то болезненный опыт, после реабилитации, после осознания своих действий, могли бы помочь осознать и другим молодым - что не надо ехать на войну, надо работать в Кыргызстане и делать себя самих и нашу страну лучше. И вот прямо уже сейчас, сегодня создавать рабочие места, программы для молодежи, чтобы они чувствовали себя востребованными, нужными стране. И важно понимать, что те, кто стал боевиками - рождены проблемами внутри страны: не найдя применение для себя дома, часть едут работать в миграцию, а потом на войну, или сразу без промежуточных этапов оказываются в сетях "вербовщиков", - сказала Коржова.

Могут ли осужденные или их родные обращаться к вам за помощью?

- В структуре тюрем действует психологическая служба и у осужденных и их родственников есть возможность обратится к психологу за помощью. На мой взгляд, пока ресурсов этой службы недостаточны для качественной психологической реабилитации, так как важно увеличивать количество психологов, повышать их квалификацию в работе с психической травмой, разрабатывать специальные реабилитационные программы. В психологической помощи нуждаются и близкое окружение осужденных боевиков, их семьи. Для них также важно создавать программы психологической поддержки и помощи.