Нинель Кадырова: Третья волна придет раньше вакцин
Cудя по скорости распространения третьей волны коронавируса, она придет в Кыргызстан максимум через месяц. Об этом в эксклюзивном интервью "Вечерке" заявила международный эксперт по политике и финансированию систем здравоохранения, врач, магистр госуправления, а в прошлом заместитель генерального директора ФОМС Нинель Кадырова.
- Во многих странах Европы введен локдаун, так как их система здравоохранения не выдерживает нагрузку. В Алматы неделю назад выявлены британский и южноафриканский штаммы вируса, которые имеют более высокую контагиозность по сравнению с предыдущим штаммом. Показатель заражаемости - более 70 процентов.
Ситуация лета прошлого года может повториться у нас?
- Не исключаю, что она будет даже сложнее, а последствия от коронавируса еще тяжелее.
Как специалист, многие годы проработавший в нашей системе здравоохранения, и наконец как международный эксперт, скажите честно, насколько Кыргызстан готов к новой волне пандемии?
- Я уже сказала, что эти штаммы коронавируса более агрессивны. И опасность очень велика. Хотя, конечно, медики научились лечить коронавирус, в стационарах проведены кислородные линии, имеется необходимое оборудование, построен новый корпус инфекционной больницы, готовы три больницы модульной конструкции, капитально отремонтированы медучреждения в нескольких регионах.
Но этих площадей может не хватить, а точнее, возможностей у системы, чтобы обеспечить поток больных и специалистами, и лекарствами, и оборудованием, если не будет соблюдаться самое главное сегодня - требования инфекционной безопасности. Посмотрите, что происходит сейчас в наших центрах семейной медицины. В лучшем случае при входе в ЦСМ за столиком сидит медсестра, у одного измеряет температуру, проверяет наличие маски, а десять человек тем временем проходят мимо. И если при входе они надевают маску, то в коридоре прячут ее снова в карман. Даже многие медработники не носят ее! Люди по–прежнему толпятся возле регистратуры, кабинетов врачей. И если кто–то один из них болеет коронавирусом, а тем более у него будет британский, южноафриканский или даже любой другой штамм, то заразятся еще, как минимум, человек десять, общающихся с ним. И пошла цепная реакция. К сожалению, после предыдущей волны мало что сделано для улучшения инфраструктуры и обеспечения безопасности и инфекционного контроля первичного здравоохранения.
А как он должен проводиться в период подъема заболеваемости?
- Требования, которые касаются инфекционной безопасности, были известны еще со времен бывшего Союза. Нынешние мало чем отличаются от прежних. При входе в ЦСМ должен быть установлен фильтр и выделены боксы для лиц с повышенной температурой или подозрением на COVID. Фильтр - это значит пропуск по одному человеку с обязательным измерением температуры, проверкой наличия маски и так далее. Если есть хоть малейшие подозрения на коронавирус, человека отправляют в бокс, который должен находится тут же, на входе. Это и есть сортировка. Что у нас? Фильтров нет, боксов тоже, или они находятся где–то вдали от входа. Вместо них разместились аптечные киоски. Это грубое нарушение инфекционной безопасности. Но денег на переоборудование нет.
Вспомните, вначале врачи многого не знали о противоэпидемических мерах безопасности, их никто этому не обучал. Из–за этого и заболеваемость среди врачей и медицинского персонала была такой высокой.
Но был и хороший опыт, когда всех медиков, работающих в "красной зоне" размещали в гостиницах, где они могли отдохнуть, чтобы потом снова отправиться туда. Это была мощная поддержка здравоохранения нашим бизнесом. Об этом надо думать и сейчас. Резервные площади должны быть.
Хромают и информационные технологии, в которые вложены немалые деньги. Везде должны вестись электронная запись к врачу, выдаваться электронные рецепты. Не надо людям ходить в поликлинику без записи, и не только во время пандемии. Человек должен знать, что его примут в определенное время, ему не надо сидеть под дверью врачебного кабинета. Можно в конце концов записаться на прием по телефону. Почти у всех, даже у лиц преклонных лет, есть смартфоны. Но где все эти новшества? За этот год, исходя из ошибок прошлого, должны быть налажены новые коммуникации. Но что мы увидели во время поездок по региональным медучреждениям. У врачей, медсестер на столах стоят компьютеры, но они не подключены к Интернету.
Как случилось, что страна осталась, по сути, без вакцин? Ведь все же понимали, что коронавирус будет развиваться, он не уйдет.
- Спасибо Китаю за поставленные 150 тысяч доз вакцины. Иначе вообще не было бы до сих пор никакой. АstraZeneca тоже поступит, но, может, через два–три месяца. Причем всего 432 тысячи доз - первый транш. Но этого количества мало. Вакцины Pfizer у нас нет, поскольку у нее очень сложные требования к хранению и транспортировке. Пока не очень ясно, когда российская вакцина поступит к нам. Может, тоже месяца через три. А это очень поздний срок, коронавирус совсем рядом.
Я не уверена и в том: смогут ли у нас обеспечить холодовую цепь при транспортировке вакцин. Развозят их зачастую со складов самовывозом, кто в бусиках, кто в обычных машинах. Именно при доставке от склада до потребителя самые высокие риски. Во время логистики нарушаются условия хранения вакцины. И непонятно в этом случае, соответствует ли она после этого требованиям качества. Мы остались без вакцин из–за того, что сами не можем закупить - нет денег, а заявку в ГАВИ подали только в декабре, на первый транш опоздали.
Почему, на ваш взгляд?
- Насколько известно, Минздрав собирался подать заявку в Глобальный альянс по вакцинации и иммунизации (ГАВИ) еще летом. Но отправил ее только в декабре. Наши специалисты долго работали над планом иммунизации взрослого населения, который надо было еще утвердить в верхах. Тем более не было данных по взрослому населению. А с учетом наших бюрократических проволочек, октябрьских событий на это ушло немало времени.
И потом заявку надо грамотно представить в альянс - со всеми подтверждающими документами, в соответствии с его форматом и требованиями. В противном случае ее могут отправить на доработку или вообще отклонить. И, скорее всего, Минздрав на этом этапе потерял много времени. Для оформления таких заявок требуются профессиональные кадры, аналитики, эксперты. Не случайно ВОЗ даже обучал наших специалистов готовить подобные документы. Но, видимо, таких специалистов в стране осталось совсем немного.
Нинель Азимхановна, вокруг AstraZeneca сформировался негативный фон. Согласно заключению немецких специалистов, препарат предназначен только для лиц старше 60 лет, а потому прививать им будут только эту категорию лиц. Норвегия и некоторые другие страны вообще от нее отказались. Может, от нее лучше и нам отказаться?
- Если честно, то нам выбирать не приходится: не из чего. И если есть возможность привиться, это надо сделать. Британский и южноафриканский штаммы коронавируса страшны тем, что у них высокая степень распространения и более тяжелое и сложное течение заболевания и больше смертельных исходов. Пример - Европа, страны Балтии.
Что касается AstraZeneca, то действительно много страшилок вокруг нее. Есть случаи побочных эффектов после применения препарата. Различные публикации свидетельствуют, что она вызывает сгущение крови и увеличивает риск тромбообразования. ВОЗ в своем заявлении отметила, что последствий от заражения коронавирусом намного больше и они тяжелее, чем от прививки. Как врач, могу сказать, что риски при вакцинации всегда есть. Но этими рисками можно управлять. Поэтому уже сейчас нужны рекомендации специалистов по доказательной медицине, чтобы в данном случае минимизировать риски образования тромбозов, людям надо толково объяснить, что необходимо сделать перед прививкой.
И что надо сделать?
- Прежде всего проконсультироваться с врачом, проверить показатели свертываемости крови и следовать рекомендациям врача.
Надо ли делать прививку тем, кто переболел?
- Это можно судить по титру антител. Тем, кто перенес коронавирус, прививаться именно сейчас не рекомендуют. Хотя позднее, по мере снижения титра антител, считается, достаточно одной дозы. Но все же, как я уже сказала, все зависит от количества антител в организме переболевшего. И, разумеется, не он должен сам определять, делать или не делать укол, а врач.
Во время предыдущей волны Минздрав забыл, что, кроме ковидных больных, есть еще и другие, которые остались без помощи. Лечить их было некому и негде.
- Абсолютно с вами согласна. Поэтому в прошлом году на 20 процентов увеличилось количество умерших от разных заболеваний. Из 20 процентов доля лиц, умерших непосредственно от коронавируса, составила не более семи. Вдвое увеличилось количество умерших даже от эндокринных заболеваний, гипертонической болезни. И это страшно.
Сбой тогда пошел из–за того, что система здравоохранения не была готова к противостоянию с вирусом. Во время режима ЧП надо было использовать момент для ее усиления, потому что международными экспертами в апреле была представлена модель распространения инфекции. Надо было четко определить, какие больницы для ковидных больных, какие для другой категории пациентов. Тогда просто недооценили масштабы ковидной волны, унесшей из–за этого более 1,5 тысячи жизней.
Сегодня извлечены уроки, учтены прежние ошибки?
- Я надеюсь, что сейчас не будет таких скоропалительных необдуманных решений, какие принимались тогда. И больные будут перенаправляться в отделения, соответствующие их заболеванию, их не бросят умирать дома.
Хотя многие решения Минздравсоцразвития по–прежнему, мягко говоря, вызывают недоумение. Например, вместо того, чтобы после прошлой волны усилить ургентную службу, чтобы подготовиться к идущей к нам третьей волне, в министерстве занялись объединением поликлиник со стационарами. Для чего? И это вместо того, чтобы направить ресурсы на переоборудование приемных отделений больниц для оказания неотложной помощи, обеспечения сортировки пациентов.
Фильтров в ЦСМ, а тем более в ГСВ, как я уже сказала, нет. Видеоконференц– связь для обмена информацией между врачами во многих регионах практических недоступна. Имеются частные примеры дистанционных консультаций, но на системном уровне механизмов нет. А врачам надо обновить знания, поскольку разработаны новые клинические протоколы. Они должны четко знать механизмы инфекционного контроля, алгоритмы лечения и на амбулаторном, и на стационарном уровнях, знать, куда этих пациентов направлять.
А медики, на ваш взгляд, готовы?
- До сельского здравоохранения новые клинические протоколы недоступны. Но там большую поддержку оказали местные общины. Важно, чтобы медицинский персонал чувствовал себя защищенным - финансово, морально, психологически, социально. Когда человек защищен, он готов нести любую нагрузку, поскольку чувствует поддержку государства. А если его, простите, долбят, обвиняют, унижают, не выплачивают зарплату, то человек и психологически, и физически быстро устает, он деморализован.
Поэтому в нынешней ситуации надо идти на диалог с медиками, посмотреть их потребности. От того, как врачи сработают, будут зависеть и общий настрой в обществе, и последствия коронавирусной волны, а по большому счету, и жизни сотен, а может, и тысяч людей. А чтобы у врачей, средних медицинских работников были энергия и позитивный настрой, им надо дать знания, морально и материально поддержать.
