Легко ли быть цифровым кочевником? Своим опытом делится Алтынай Мамбетова

10 и 11 июня в Бишкеке пройдет фестиваль Go Viral 2022. Это знаменательно событие для тех, кто ищет свое призвание, поскольку на фестивале будут выступать самые креативные спикеры из стран Центральной Азии. Они поделятся со слушателями своими идеями и навыками, а также подарят аудитории чуточку своей вдохновленности любимым делом.

Одна из спикеров в сессии "Цифровые кочевники" Алтынай Мамбетова – специалистка по анализу визуализации данных. В преддверии фестиваля корреспондент vb.kg встретилась с Алтынай и узнала об особенностях жизни цифровых кочевников.

- Алтынай, скажите, кто такие цифровые кочевники?

- Цифровым кочевником может быть любой человек, который работает в цифровой сфере и может работать из любой точки мира, не привязан к какой-либо локации, зарабатывает в интернете. Или же, у него есть свое агентство и все что он делает – продукты в цифровом пространстве.

- Наверное во время карантина и удаленной работы в мире стало в разы больше цифровых кочевников?

- Так и есть. С началом пандемии, например, весь наш офис перешел на онлайн-режим. Все конференции, тренинги мы перевели в онлайн-формат. Нам пришлось быстро перестраивать все программы, самим перестроиться к новым условиям. И, конечно, потребовалось время, чтобы привыкнуть.

Расскажите о своем опыте цифрового кочевника.

- В 2020 году я полетела в Турцию. Это рай для цифровых кочевников. Там очень доступный интернет, много кофеен, где можно сидеть и работать, много коворкингов. Там даже кофейни устроены так, что на первом этаже можно выпить кофе, что-то купить, а второй – тихий, туда приходят работать.

В Турции я встретила много людей из разных стран, познакомилась с программистами, дизайнерами. Также были, например, музыканты, которые работали онлайн, записывали на YouTube свои уроки.

После Турции решила полететь в Намибию. На тот момент это была единственная страна, куда гражданам Кыргызстане не требовалось визы. Пробыла там месяц и поняла, что мне интересно путешествовать в африканских странах, подала еще на несколько виз и после этого побывала в Эфиопии, Занзибаре, Танзании, Египте.

Как ваши родные отнеслись к вашему путешествию? Ведь во время пандемии многие боялись выходить из дома, не говоря уже о зарубежных поездках…

- Родные отнеслись спокойно, я приняла решение, а они поддержали. Конечно, понимала, что существуют дополнительные риски, перед поездкой сделала прививки, например от желтой лихорадки.

Пандемия тоже внесла свои коррективы в поездку. Постоянно нужно было носить маски, делать ПЦР-тесты и многие вещи, которые были доступны в этих странах до пандемии, с ее началом стали недоступны. Например, мне не удалось посмотреть многие туристические объекты.

Если в Турции было очень много людей со стран СНГ, то в Африке очень много туристов из США и Европы и все, кого я встречала в кофейнях и коворкингах, впервые видели кого-то из Кыргызстана. Этому, я думаю, есть несколько причин. Попасть в Африку довольно сложно нужно получить визу, сделать несколько пересадок. Нужно владеть английским языком и цены на транспорт и путешествия там чуть дороже чем в Турции. И потому, наверное, не часто выбирают африканский континент.

Доступна ли Африка для цифровых кочевников?

- Африка очень доступна, в крупных городах есть интернет и хостелы европейского класса. В африканских странах живет много экспатов, они создают коворкинги и кофейни. Интернет там не дорогой и с хорошей скоростью, везде есть супермаркеты, где можно приобрести все, что угодно. Африка очень экзотичная и может предложить такие вещи, которых нет в других странах, например, сафари. Это очень привлекает туристов. Я встречала в Намибии студентов, которые учились в европейских вузах. Когда начался карантин и учебу перевели в онлайн-формат, они переехали в Африку и учились удаленно оттуда. Жизнь в Африке, в сравнении со странами Европы, конечно, дешевле.

- Какие плюсы и минусы есть у цифровых кочевников в их работе?

- Один из плюсов – нет определенного графика. В тоже время, это и минус.

Если, к примеру, работаешь с каким-то рынком в Европе, то надо подстраиваться под клиентов, ложиться спать или вставать раньше, чтобы успеть решить рабочие вопросы.

Еще один из плюсов – это свобода. Нет начальника, который следит за тем, сколько ты работаешь. Есть только клиент, заказывающий определенную услугу, с которым вы договариваетесь, к какому числу ты обязуешься ее выполнить. Но такая работа требует самодисциплины. Важно понимать свою ответственность.

Если работаешь из дома, у тебя должен быть свой кабинет или рабочее место. После 2020 года очень сильно выросли продажи офисных столов, стульев, все начали работать из дома и обустраивать свои рабочие места.

Как вы себя дисциплинировали?

- Мне приходилось иногда работать до поздней ночи или вставать очень рано, чтобы провести рабочий звонок, тренинг или поучаствовать в мероприятии. Пришлось адаптироваться под время. Но подстроиться под время – самое легкое из всего, в чем приходится себя дисциплинировать. Находясь в другой стране, так хочется путешествовать, но работу никто не отменял и надо выполнять свои обязанности.

В жизни цифровых кочевников не все сказочно, как кажется. Я могла что-то делать только по выходным. Или же, хотелось весь день проводить на берегу океана, купаться, загорать, но я не могла этого сделать.

Я не думаю, что этот образ жизни подходит всем и на долгое время. Я жила с маленьким чемоданом и всего было по минимуму. Это минимум удобств, переезжаешь почти каждую неделю. От этого тоже устаешь. Нет определенного места, не можешь сесть и расслабиться надолго.

Наверное, этот образ жизни подходит больше молодежи? Встречали ли вы взрослых цифровых кочевников?

- Когда была в Танзании познакомилась с писателем из Германии, ему было больше 50 лет, он путешествовал по странам Африки один, искал вдохновения и писал книги.

Запомнилась одна пара из Франции. Они три года копили деньги на путешествие и во время пандемии, взяли отпуск на 6 месяцев и путешествовали по Африке и Латинской Америке. Эта была их мечта, и они ее осуществили. Правда их трудно назвать цифровыми кочевниками, они не работали, а только путешествовали.

Были среди кочевников и волонтеры из Европы, которые устали от своей работы и приехали в Африку, чтобы быть чем-то полезными. В Африке много школ, где учатся дети из малоимущих семей, и волонтеры обучали детей английскому или немецкому, учили читать и писать.

В Танзании я тоже немного волонтерила. Познакомилась там с Августином, он был из племени масаи. Они живут в далеких поселениях и используют те же знания, которые передаются им из поколения в поколение уже много лет. Когда ему исполнилось 18 лет, он впервые приехал в город. Он рассказывал про свои первые впечатления, как он был удивлен, когда впервые вступил на асфальтированную дорогу, как он попробовал новые для него блюда, вспоминал, как впервые увидел мотоцикл. Он открыл детский сад для малышей, и многие иностранцы были в нем волонтерами.

Мне кажется, для кочевника очень важно интегрироваться. Не быть лишь туристом-иностранцем, а стараться увидеть, как живут обычные люди.

Я старалась ходить на местные рынки, посещать фестивали, ярмарки и мероприятия, знакомилась с местными людьми. Кстати, познакомилась со студентками из университета в Танзании. Они приглашали меня в гости и познакомили с их семьей, мне было очень приятно. Они помогали мне с моим путешествием, подсказывали куда пойти, что сделать. Мы до сих пор общаемся.

Интересно, кто-нибудь из новых друзей захотел посетить Кыргызстан?

- Для многих я была первым человеком из Кыргызстана, с которым они познакомились. Они спрашивали про наш центральноазиатский регион. Спрашивали, что есть интересного в наших странах, что можно увидеть. Я рассказывала им про нашу вкусную еду, хороший интернет, что в стране относительная свобода слова и что у нас есть много возможностей ездить в горы, увидеть много интересного. Говорила, что тут тоже есть кофейни. Им было интересно как из одной страны попасть в другую, например из Узбекистана в Кыргызстан.

Что мы можем предложить цифровым кочевникам в Кыргызстане?

- Кыргызстан, мне кажется, имеет большой потенциал для цифровых кочевников, потому что у нас можно на выходные съездить в горы. Очень дешевый интернет. И в Кыргызстане развивается культура разных пространств и кофеен, где можно сидеть и работать. Много открывается коворкингов, где можно работать и знакомиться с другими людьми.

Например, в Танзании я заселилась в хостел на банановой ферме и там было около 30 человек из разных стран. Мы подружились и в свободное время вместе планировали какие-то занятия. Я рассчитывала провести там всего неделю, но моя поездка растянулась почти на месяц благодаря этим людям.

Очень важно создавать такие места, где иностранец мог бы интегрироваться, находить людей со схожим родом деятельности, находить друзей, чтобы потом вместе проводить время.

Наверное, у нас в стране, иностранным цифровым кочевника, говорящим только на английском языке, может не хватать интеграции. Для русскоязычных проблем не будет.

Как вы считаете, можно ли с помощью цифровых кочевников развивать туризм?

Да, конечно, цифровые кочевники – тоже туристы, но тут они не живут в отелях. Я тоже снимала квартиры, хостелы. Кочевники сталкиваются с проблемами общественного транспорта, с оплатой коммунальных услуг, интернета.

Я сама покупала продукты, сама готовила, в общем, жила обычной жизнью, но в другой стране.

- Во многих странах привлекают цифровых кочевников, создают специальные условия для них, например, дают долгосрочные визы, не облагают налогами. А как обстоят дела у нас?

- У нас такого пока нет. Но Кыргызстан многим странам предоставляет безвизовый режим.

Я думаю, что примером привлечения цифровых кочевников можно считать Грузию. Там предоставляется один год для кочевников. Им не нужно получать визу, регистрироваться. Можно целый год оставаться в стране и спокойно работать. У них очень популярны коворкинги, везде есть кофейни, все на английском языке, много мероприятий для разных сообществ. Стремительно развивается сфера услуг, но минус в том, что за пару лет резко выросли цены, которые несоизмеримы с зарплатами местного населения. Мне кажется, мы тоже к этому идем.