Самосуд в Кыргызстане существует и действует

В нашей стране с разницей в два дня прошли два мероприятия. Сначала в Бишкеке (3 декабря), потом - в Кадамжае (5–го). Называлось все это мирным маршем против гендерного насилия. Организатор движения - организация "Каршылык" ("противодействие", "сопротивление").

Не поспоришь: сопротивляться насилию (в том числе и гендерному) необходимо, другой вопрос - какими методами и какой ценой?

Маршировали активистки и те, кто к ним примкнул, в рамках ежегодно проводящейся кампании, которая начинается 25 ноября, в Международный день борьбы за ликвидацию всех форм насилия в отношении женщин. Заканчивается эта кампания 10 декабря - в Международный день прав человека. В этом году марш приурочили еще и к жестокому убийству в Кадамжайском районе 14–летней девочки, задержанию убийц, окончанию следствия и передаче дела в суд.

Организаторы марша озвучили свои требования: ввести уголовную ответственность за семейное насилие; выдавать жертвам такого насилия бессрочные охранные ордера и предоставлять им бесплатную юридическую и психологическую помощь; контролировать работу милиции и органов судопроизводства во время ведения дел о домашнем насилии.

А между маршами, 4 декабря, в ошском СИЗО нашли повешенными двоих обвиняемых в изнасиловании и убийстве школьницы Айдай Кочкоровой.

Когда про закон забывают...

Айдай была единственным ребенком в семье. По воспоминаниям - добрая, спокойная девочка. Хорошо училась. Когда она была еще совсем маленькой, родители уехали на заработки в Россию, оставив дочку бабушке по материнской линии и время от времени приезжая ее проведать.

В начале сентября тело девочки нашел пастух в селеотводном тоннеле, в нескольких километрах от ее родного села. Руки Айдай были связаны за спиной, на шее - след от удавки. По данным милиции, перед смертью ее изнасиловали.

Ходили разговоры, что к преступлению причастен кто–то из сотрудников правоохранительных органов. Милиция эти разговоры пресекла и опровергла, а буквально на следующий день задержала троих подозреваемых, жителей соседнего села, - 24–летнего Султанбека, 25–летнего Машрапа и 27–летнего Дениса. Потом поймали и четвертого - несовершеннолетнего Элдияра.

Самый старший из предполагаемых преступников женат, отец четырехмесячного ребенка. Все мужики - вполне мирные, ни в чем подобном раньше не замеченные, один - автослесарь, другой - повар, третий - парикмахер. Элдияр - ученик 11–го класса.

Родители девочки сразу же после ее гибели примчались домой. Убитые горем, требовали смерти для виновных. "Тех, кто ее жестоко убил, либо застрелите, либо отдайте их людям, мы сами это сделаем", - говорил отец. "Отдайте народу и застрелите их на моих глазах", - призывала мать.

"Мы хотим, чтобы они не ушли от ответственности, а понесли наказание по закону", - обращался к властям дядя Айдай. Но эту единственную здравую просьбу, кажется, никто не услышал.

Око за око?

Под личный контроль это дело взял президент Садыр Жапаров, отметив, что "кыргызский народ издревле хорошо относился к женщинам и девочкам".

Отметился в этой теме и генеральный прокурор Курманкул Зулушев, объявив о собственном надзоре за этим убийством.

Тогда же, в сентябре, несколько депутатов Жогорку Кенеша выступили за возвращение в кыргызское законодательство смертной казни для педофилов. Некоторые их коллеги это предложение раскритиковали, ссылаясь на международную уголовную практику и на то, что подобное ужесточение наказания по статистике дает обратный эффект.

Любой человек, содрогнувшийся от зверских преступлений, особенно в отношении детей, охотно поддержит введение смертной казни. Но потом, поостыв, задумается: наше государство, конечно, правовое. Но никогда нет гарантии, что милиционеры нашли, а судьи осудили именно того, кто действительно виновен. И вот тут ратующий за смертную казнь обязательно споткнется: рановато, пожалуй, возвращать ее в Кыргызстан. Не на том пока еще уровне развития наша правоохранительная и судебная система.

Официально к смерти у нас никого не приговаривают. Но самосуд существует и действует.

Можно привести сколько угодно примеров, когда, не дождавшись правосудия и не веря в то, что преступник будет заслуженно и законно наказан, народ сам берет на себя опасную роль судьи. И горят тогда дома убийц и насильников, их семьи в полном составе под давлением односельчан срываются с насиженных мест и уезжают куда глаза глядят. Иногда и самих подозреваемых калечат или убивают.

А теперь вернемся к предполагаемым кадамжайским убийцам. Предполагаемым - потому что пока, насколько известно, в материалах дела есть только косвенные доказательства их вины. Во всем должен разобраться суд, который определит степень виновности каждого и назначит соразмерное наказание.

Кроме того, у родных и близких Айдай нет пока оснований переживать, что обвиняемые уйдут от ответственности. Все задержаны, сидят, 1 декабря следственные мероприятия окончены, дело передано в суд... Так почему же тогда происходит столь странное повешение сразу двоих заключенных?

3 декабря, пока по Бишкеку шел мирный марш против гендерного насилия, обвиняемых в убийстве девочки Султанбека и Машрапа увезли в Ош. Рассадили по разным камерам СИЗО–5. А в ночь на 4-е оба синхронно покончили с собой. Такова, по крайней мере, официальная милицейская версия.

По официальной, опять же, информации, на телах погибших не было обнаружено никаких повреждений, которые свидетельствовали бы о насильственной смерти. Эти двое, говорят милиционеры и сотрудники СИЗО, ушли из жизни абсолютно добровольно. Может быть. Только что–то очень мешает в это поверить.

Допустим, Султанбек и Машрап, будучи арестованными, осознали, что они натворили, раскаялись (или испугались неминуемого наказания). Подозреваемыми (а потом и обвиняемыми) в одном из самых страшных и тяжких преступлений они были три месяца. Что мешало им гораздо раньше, а не сейчас, при переводе из Кадамжая в Ош, свести счеты с жизнью?

Родственники одного из повешенных говорят, что дважды навещали его в кадамжайском изоляторе. Он настаивал на своей невиновности и не проявлял никаких признаков готовности к самоубийству.

Кое–какие повреждения на телах предполагаемых самоубийц родственники все–таки обнаружили. И это тоже в принципе само по себе ни о чем не говорит. И даже "подозрительно несвежие", как обмолвился один эксперт, трупные пятна на их телах.

Но если брать все в совокупности, картина вырисовывается более–менее ясная. "Смертная казнь для педофилов уже существует в тюрьмах, - сказал в сентябре депутат Акбокон Таштанбеков. - Если в учреждение общего режима направите их, сколько они проживут среди зеков?" - "Раз они задержаны, - отвечал депутату замминистра внутренних дел Нурбек Абдиев, - мы ведем за ними контроль". - "Даже неделю не проживут", - не поверив заместителю министра, подытожил депутат.

И как накаркал.

Пару лет назад в Кыргызстане активизировалось общественное движение "Чон казат" ("Великий поход"). Участники движения собирали по селам людей, вещая, что государство себя изжило, теперь всю власть народ должен брать в свои руки. Грабить тех, кто незаконно нажил состояние, убивать тех, кто сам причастен к убийству...

Не хотелось бы обнаружить, что этот "великий поход" в нашей стране уже начался.