Почему Казахстану не удается стабилизировать внутренний рынок мяса
В начале февраля этого года по итогам прошедшего в Алматы заседания межправительственного совета Евразийской экономической комиссии было принято решение о предоставлении тарифных льгот в отношении говядины, ввозимой для производства мясной продукции в страны ЕАЭС.
В частности, Казахстан получил годовую квоту в размере пяти тысяч тонн мяса, которое можно будет импортировать по нулевой тарифной ставке из третьих стран и впоследствии пустить на производство мясных консервов и колбасных изделий.
Согласно общему коммюнике: "Одобренная мера направлена в первую очередь на обеспечение доступным сырьем производителей мясной продукции и стабилизацию потребительских цен на нее".
Любопытно, что решение, одобренное Советом ЕАЭС, понравилось далеко не всем. Например, практически сразу после обнародования документа прозвучали недовольные комментарии от производителей мяса из Российской Федерации (которая получила возможность импортировать по нулевой тарифной ставке 100 тысяч тонн говядины, что, кстати, меньше прошлогоднего объема в два раза).
Аргументируя свой скепсис, критики указывали, что, по их мнению, появление на рынке "альтернативной говядины" не позволит нарастить собственное производство и, как следствие, может привести к дальнейшему снижению инвестиционной активности в мясном скотоводстве в целом и производстве говядины в частности.
Заодно российским мясопроизводителям не понравился "сам подход, при котором государственные органы вообще могут инициировать такие предложения, решая сиюминутные вопросы с ценой".
В свою очередь, директор российской ассоциации "Объединение мясопереработчиков" (АСОМП) Екатерина Лучкина обратила внимание на определенное снижение собственного производства в РФ в прошлые годы и подтвердила, что "импорт действительно играет важную роль в компенсации дефицита мяса КРС и фактически является рычагом для сдерживания роста внутренних цен"…
Какой-либо публичной реакции от мясных производителей Казахстана пока зафиксировано не было. Возможно, из-за несильно больших объемов конкурирующего импорта, не способного навредить и без того вялой "инвестиционной активности" в отечественном мясном производстве. Что же до практически непрерывно галопирующих цен, то остановить или хотя бы замедлить их рост, похоже, уже всерьез никто и не пытается.
Да и зачем предпринимать какие-то усилия, если, согласно официальным отчетам того же Министерства сельского хозяйства, мясная промышленность нашей страны продолжает демонстрировать примеры своей успешности, полностью обеспечивает внутренний рынок всеми видами мяса, производство неуклонно растет, а инвестиции в отрасль привлекаются поистине ударными темпами?
Правда, в таком случае неминуемо возникает один простейший вопрос – почему при всем этом изобилии и процветании, мясо и мясные продукты все сильнее переходят в категорию деликатесов.
Так, в 2021 году потребления мяса в среднем по стране снизилось сразу на 5,4%, в прошлом году к этому показателю добавились еще без малого 2% (заодно с более чем шестипроцентным снижением потребления молока и молочных продуктов).
Ответ, казалось бы, лежит на поверхности: причиной сокращения потребления является снижение покупательной способности населения.
И действительно, если взглянуть на динамику цен, то, согласно статистике, по итогам декабря 2022 года цены на мясо, включая мясопродукты, выросли за год на 16,6%
Так, если в январе 2022 года средняя розничная цена на мясо по стране составляла 2300 тенге за килограмм говядины с костями, 2500 тенге за килограмм баранины и около 3000 за килограмм конины, то к концу года килограмм костистой говядины стоил уже порядка 3 тысяч 200 тенге, баранина отпускалась за 3,5 тысячи тенге, стоимость конины была на пару сотен тенге выше.
Но уже в начале этого года мясо говядины стало трудно купить дешевле 3,4–3,5 тысячи тенге, а конина и баранина упорно пытаются пробить психологическую отметку в 4 тысячи тенге за килограмм.
При этом, согласно прогнозам самих мясопроизводителей, озвученным в феврале этого года, рост цен в нынешнем году, безусловно, продолжится.
И все это происходит при декларируемом увеличении как самого поголовья скота, так и объемов его планового забоя.
По крайней мере, по данным Бюро национальной статистики, на 1 января 2023 года численность лошадей выросла на 7,7% до 3,7 млн. голов, КРС – на 2,5% до 8,4 млн. голов, а овец – на 2,3% до 19, млн. голов. Увеличение объема забоя составило в январе-декабре 2022 года 0,4% – до 2,1 миллиона тонн.
Любопытно, что в тоже самое время член Мясного союза РК Максут Бактибаев проинформировал о том, что в настоящее время производители вынуждены продавать мясо ниже себестоимости (цена оптовой продажи килограмма говядины составляет 1,9 тысячи тенге при его себестоимости 2,1 тысячи), что, в свою очередь, заставляет их снижать поголовье скота
"Некоторые снизили поголовье на 25%, некоторые хозяйства вовсе закрываются…" – рассказал Бактибаев представителям казахстанских СМИ.
В итоге, получаются сплошные парадоксы и противоречия, при которых рост поголовья сопровождается его уменьшением, цены на мясо, снижаясь у производителей, неуклонно растут у торговцев, и вдобавок "для стабилизации цен на потребительском рынке" Казахстан импортирует ту же говядину при продолжающемся росте ее экспорта.
Шаг вперед, два шага назад…
Впрочем, ничего особо удивительного в этом нет. И если даже бегло просмотреть основные вехи "мясной политики" страны за последние два десятилетия, то можно будет убедиться в том, что подобные "противоречия" были заложены в ней практически изначально.
Впервые на критическую ситуацию в животноводстве Казахстана ответственные чиновники страны обратили пристальное внимание еще в 2010 году, когда "внезапно" выяснилось, что за 20 лет поголовье крупного рогатого скота в стране сократилось на треть (с 9,7 млн. голов в 1990 году до 6,1 млн. в 2010 году). Как следствие, в два раза уменьшилось производство говядины, практически исчез экспорт, зато в три раза увеличился импорт.
Для спасения ситуации была разработана программа "Развитие экспортного потенциала мяса КРС в Республике Казахстан", с помощью которой к 2020 году экспорт говядины казахстанского производства должен был достичь 180 тысяч тонн в год, то есть соответствовать торговым поставкам Казахской ССР конца 80-х годов.
Ответственными за выполнение этой монументальной задачи определили АО "Национальный холдинг "КазАгро", которым в то время управлял Асылжан Мамытбеков, и Министерство сельского хозяйства во главе с назначенным в 2011 году министром Асылжаном Мамытбековым, который в первую очередь решил улучшать генофонд скота путем завоза в страну племенных пород.
Все пошло наперекосяк буквально с первых месяцев работы, когда выяснилось, что купленный за валюту скот не сертифицирован и вообще сомнительного качества.
Затем из года в год происходили новые потрясения, в частности выяснялось, что часть закупленного племенного поголовья впоследствии перепродали в Узбекистан (некоторые эксперты поговаривали, что даже на мясо, что, впрочем, горячо опровергалось казахстанскими чиновниками при полном молчании их узбекских коллег).
Тем не менее факты оставались фактами – в 2020 году профильные интерне-порталы обнародовали данные о том, что за рубеж тогда ушло более 150 тысяч голов КРС и 250 тысяч голов МРС.
"Тот скот, закуп которого просубсидировало правительство, при посредничестве Мясного союза отправился обогащать переработчиков Узбекистана, пока наши собственные мясокомбинаты загружены на 25%… В результате именно необходимость обслуживать ненужные траты на импорт породистого поголовья, на кредиты и прочее привела к росту цен на мясо на внутреннем рынке. То есть народ Казахстана, из своего кармана проспонсировавший всю эту с треском рухнувшую аферу, ничего не получил взамен. Напротив – говядина теперь стала деликатесом, доступным только наиболее обеспеченным слоям населения…" – в частности, говорилось в публикации.
А заодно ее авторы въедливо интересовались: на что же именно ушла сумма в 500 миллиардов тенге, запрошенная для реализации этих программ?
Кое-что выяснилось, например, в августе 2021 года, когда было озвучено заявление первого заместителя председателя Агентства по противодействию коррупции Олжаса Бектенова о том, что в Туркестанской области субсидии на племенное животноводство получали владельцы станций технического обслуживания автомобилей, салонов красоты, фармкомпаний и прочих предприятий малого и среднего бизнеса, не имеющих ничего общего с сельским хозяйством.
В итоге, по данным агентства, только в Туркестанской области 203 субъекта предпринимательства, не имеющие отношения к сельскому хозяйству в целом и племенному животноводству, в частности, получили 825 миллионов тенге государственных субсидий. И это только один пример по одной области страны.
Наверное, будет излишним говорить, что эти миллионы уже успели профигурировать во всех соответствующих отчетах как "успешно освоенные" и "внесшие свой существенный вклад в развитие"...
При этом даже на промежуточном этапе, еще в 2015 году, статистика свидетельствовала о том, что, несмотря на все титанические усилия двух ведомств, возглавляемых Асылжаном Мамытбековым, производство мяса в убойной массе к 2015 году составило 900,2 тыс. тонн и уменьшилось по сравнению с 2011 годом почти на 4%.
Продолжало снижаться и само поголовье КРС (за три года на 2,3%, или почти на 143 тысячи голов). Заодно отмечалась и отрицательная динамика в производстве молока, выпуск которого к 2015 году уменьшился в сравнении с 2011 годом на 314 тысяч тонн, или почти на 6% (впрочем, о положении дел в казахстанской молочной промышленности мы поговорим позже).
Суммировав все провалы Минсельхоза, в мае 2016 года президент Нурсултан Назарбаев сначала объявил министру о неполом служебном соответствии, а затем и вовсе отправил в отставку.
И в очередной раз спасать положение должен был уже новый министр Аскар Мырзахметов, вооруженный новой стратегией, принятой в начале 2017 года Государственной программой развития агропромышленного комплекса РК на 2017–2021 годы, с целевыми показателями по животноводству.
Так, согласно программе, производство говядины за пять лет должно было увеличиться с417тыс.тонн до 537 тыс. тонн в год, а доля племенных КРС с10% до 21%. В качестве же основного инструмента определялась сельхозкооперация (что вызвало некоторое смятение на местах, где не сильно понимали, как совместить увеличение производства скота при отсутствии кормовой базы и соответствующей земли при личных хозяйствах). В итоге уже к осени 2017 года стало ясно, что план по развитию опять не выполнен, зато пошел резкий рост цен на мясо и мясную продукцию.
По опубликованным в сентябре 2017 года данным агентства ranking.kz, за первое полугодие мясо в казахстанских магазинах подорожало в среднем на 6,1%. Для сравнения, за тот же период цены в Армении выросли на 3,7%, в Кыргызстане – на 3,2%, в России – всего на 0,1%. А в Беларуси мясо и вовсе подешевело на 2%. Причем, по данным статистиков, Казахстан является лидером этого антирейтинга уже второй год подряд…
Своеобразный десятилетний "юбилей" мясных программ отметили в стране в 2020 году, когда вернувшийся в систему Минсельхоза, к этому времени возглавляемого Умирзаком Шукеевым, в качестве ответственного секретаря Асылжан Мамытбеков обозначил две актуальные проблемы отрасли, которые так и не удалось решить.
Во-первых, скота в стране оказалось мало, а во-вторых, даже имеющееся поголовье, по мнению, чиновника и главного "мясника" страны, некондиционное и в принципе не подходит для переработки мясокомбинатами.
Выход почему-то предлагался через увеличение экспорта (а точнее – в отмене моратория на экспорт живого скота, введенного в начале 2020 года и впоследствии продленного) и возвращение отмененных субсидий откормочным площадкам в размере 200 тенге за каждый килограмм нагула.
Идея вызвала резкое возражение части специалистов, отметивших, что действующая в стране схема скотоводства (одним из авторов которой являлся и бывший министр Мамытбеков) не рациональна.
"Что мы видим? Вместо создания условий для развития фермерских хозяйств (выделение им земли под пастбища и производство кормов, льготное кредитование на покупку кормозаготовительной техники и семян кормовых культур и фуража, обводнение пастбищ и так далее), большая часть господдержки уходила либо на закуп импортного скота, либо на поддержку откормплощадок. Да, и хорошая генетика, и качественный откорм стране нужны. Но только – как часть общей стройной системы, включающей фермеров-племрепродукторы-откормплощадки-мясокомбинаты. По факту получалось, что в привилегированном положении находились только племрепродукторы и откормплощадки. А фермеры (фундамент отрасли) и мясокомбинаты (конечное звено всей цепи) оставались не у дел…" – указывалось в публикациях.
Заодно критиковалась позиция Мясного союза, выступающего с предложение об увеличении экспорта живого скота:
"Позиция Мясного союза Казахстан известна – разрешить вывозить живой скот, что якобы позволит фермерам зарабатывать достаточно денег для развития. Но дело в том, что радость будет краткосрочной. В экономике все взаимосвязано. И если сегодня вновь резко подорожает мясо, вырастет не только доход фермеров – следом за мясом повысятся и издержки фермеров. В первую очередь подорожают корма и фураж. А также техника, горючее, оплата труда и так далее. И уже через короткое время мы вернемся к тому, откуда пришли – нужно снова повышать цену мяса, иначе экономика фермы не работает. И снова – бессмысленный виток инфляции…"
О сложных перипетиях и противоречиях мясного экспорта Казахстана наш портал довольно подробно уже писал в материале "Мясной раздор", опубликованном в ноябре 2022 года, в котором анализировались аргументы как сторонников, так и противников экспорта живого скота, а также перспективы развития мясной промышленности.
Там же приводилось и оптимистичное мнение нынешнего министра сельского хозяйства Ербола Карашукеева о том, что "объем производства мяса стабильный, растет, экспортируется. Поголовье скота растет. Увеличивается объем экспорта переработанного мяса за рубеж. Поэтому ситуация стабильная. Если посмотрите на то, что идет рост цен, то сами видите, что есть расходы в животноводстве, начиная с топлива, цены на все необходимые вещи растут. В этой связи возможно некоторое увеличение…"
А вот что касалось проблем наличия внятной стратегии развития собственного животноводства с практическим наполнением рынка и снижением цен, то с этим дело обстояло хуже. Точнее – "на перспективу" с возможным улучшением ситуации лет через пять-шесть…
Очередной виток ожиданий
Следить за многолетним спором о том, что лучше всего экспортировать – живой скот или его охлажденное мясо – занятие, возможно, в чем-то даже увлекательное. Особенно для участников и бенефициаров этих поставок. (Кстати, на днях запрет на вывоз маточного поголовья КРС и МРС в очередной раз был продлен еще на полгода)
Остальным же жителям страны гораздо важнее знать другое – когда будет насыщен доступной и качественной продукцией внутренний рынок. Причем, не только мясом как таковым, но и продукцией его переработки (теми самыми "высокими переделами", про которые периодически вспоминают в не менее "высоких" кабинетах).
Да и сам сырьевой экспорт сельхозпродукции (точнее его безусловное доминирование) давно уже вызывает тревогу у руководства страны.
Так, в своем Послании народу Казахстана глава государства Касым-Жомарт Токаев отмечал, что необходимо уходить от сырьевой направленности экспорта сельхозпродукции, которая достигла 70 процентов.
При этом перерабатывающие предприятия загружены всего на 40 процентов. В этой связи он поручил сформировать сеть крупных экосистем по производству и переработке мяса, молочной продукции, а также агрокультур.
Для решения этих задач Министерство сельского хозяйства мгновенно взяло под козырек и отрапортовало о начале реализации Национального проекта по развитию АПК на 2021–2025 годы, после успешного (а как же иначе?) окончания которого, то есть к 2025 году, "внутренний рынок страны будет на 80% насыщен социально значимыми продовольственными товарами отечественного производства, в том числе теми продуктами переработки, которые пока импортируются из других стран".
Насколько возможен такой прорыв всего лишь за два года, сказать трудно. Пока что, согласно экспертным данным, "За последние годы реализованные программы в рамках АПК по животноводству и переработке мяса характеризуется как период упущенных возможностей… В переработке сырья, позиция мясной индустрии Казахстана весьма слабая. Например, импортные колбасы занимают 38% рынка. Мощности по обработке и хранению мяса простаивают. По мясу специализированные мощности по хранению загружены всего на 38,7%, а по пищевым субпродуктам из мяса сельскохозяйственных животных наблюдается деградация. Руководители перерабатывающих предприятий отмечают о существующих препятствиях для дальнейшего их развития. В первую очередь, это нехватка оборотных средств и сырья для переработки. Причем эти проблемы взаимосвязаны: нет денег – нет сырья, и наоборот. Все это выливается в проблему недостаточной загруженности предприятий работой. В среднем по отрасли загрузка предприятий колеблется в пределах 30–40%..."
Это подтверждается и статистическими данными: "С мясопродуктами ситуация еще печальнее. Экспорт из РК в секторе – мизерный. Колбас республика поставила на внешние рынки за 11 месяцев 2022 года всего 149 тонн, а импортировала- 39,1 тыс. тонн, то есть в 262 раза больше, чем экспортировала. Если сравнивать этот несущественный экспорт с показателями полного 2021 года, можно отметить рост, однако в сравнении с 2019-м годом спад составляет сразу 63,4%. Впрочем, при таком уровне экспорта рост или спад не имеют значения – показатель пренебрежительно мал. Фактически, в 2022 году объемы экспорта казахстанского мяса почти сравнялись с объемами импорта одних только колбасных изделий. Тот факт, что импортеры наращивают поставки продуктов более высокого передела из-за недостатка объемов на отечественных мясокомбинатах, подтверждает баланс ресурсов в Казахстане…
С мясопереработкой ситуация также сложная, динамика производства нестабильна. В 2021 году показатели выпуска продукции по мясным и мясорастительным консервам сократились более чем на 27% для обеих категорий. В прошлом году прирост хоть и был плюсовым (5,5% и 24,7% соответственно), но всё равно не перекрыл минусов 2021-го года…"
Среди причин, по которым страна упорно не может развить свою мясопереработку, отраслевые специалисты и эксперты чаще всего упоминают нехватку денег у местных производителей, которые не в состоянии самостоятельно налаживать производство и строить крупные конкурентоспособные перерабатывающие комплексы.
В свою очередь иностранные инвесторы не спешат вкладывать деньги в казахстанские проекты то ли из-за общей из-за нестабильности, то ли из-за отсутствия "долгого" интереса к подобным проектам. В любом случае, если внимательно взглянуть на бодрый список инвестиционных проектов в этой области, то можно заметить, что часть из них годами находится в стадии "проработки".
Из конкретных примеров можно вспомнить так и не реализованный проект с итальянской компанией "Cremonini" по строительству крупного мясокомбината (меморандум с Минсельхозом был заключен в 2016 году, а срок запуска предприятия был намечен на 2020 год). На деле, не вышло вообще ничего.
Также был заброшен еще один крупный инвестпроект стоимостью 12 миллионов долларов США с участием австралийской компании Cedar Meat по строительству мясоперерабатывающего комплекса в ВКО. Несмотря на то что соглашение о начале строительства такового было подписано еще в 2018 году, в реальности проект встал на консервацию, так и не начавшись, а само МСХ из года в год информирует о том, что проект находится в "проработке".
Не сбылись надежды и на приход в страну крупного инвестора из Объединенных Арабских Эмиратов. В 2019 году представитель королевской семьи Халиф бин Халид, вроде как намеревался вложить 45 млн. долл. США в строительство комбината в Бородулихинском районе ВКО. Однако, спустя пару лет стало ясно, что на деле никакого инвестора там так и не появилось.
Судя по всему, пока у Министерства сельского хозяйства еще теплится надежда на развития проекта строительства мясоперерабатывающего комплекса в Жетысуской области, где инвестором может выступить германский концерн Baumann GmbH & Co. KG.
Стоимость проекта, правда, разнится – сначала называлась сумма в 29 миллионов долларов США, затем речь шла уже о 18 миллионах.
"Предусматриваются финишный откорм, убой и производство полуфабрикатов и готовой продукции из баранины. Производственная мощность комплекса составит 15 тыс. тонн баранины в год. Проект будет полностью финансироваться компанией, его стоимость оценивается в 7,5 млрд. тенге (17,6 млн. долларов по текущему курсу). Строительство мясоперерабатывающего комплекса запланировано на территории индустриальной зоны "Береке". В настоящее время администрацией района выделен земельный участок площадью 60 га, инициатором проекта получены технические требования на электроэнергию" сообщалось летом 2021 года и на этом все по большему счету и затихло.
Разве что осенью того же года стало известно о регистрации дочернего ТОО "Zhetysu Koy" и начале неких работ по "проектированию будущего комплекса"…
"В рамках трех государственных программ развития агропромышленного комплекса на субсидирование было затрачено порядка двух триллионов тенге, но при этом показатели отрасли не выросли и серьезно отстают от намеченных планов. Операторам программ развития не хватило компетенций монетизировать ресурсы госфинансирования в качество. А господдержка АПК в сфере мясной индустрии прошла мимо профессионального бизнеса. Таким образом, наличие разработанных госпрограмм и финансирования не всегда являются залогом успешной реализации поставленных целей…" – говорилось в одном из экспертных заключений по поводу развития мясной промышленности Казахстана, а заодно сетовалось на то, что "за 10 лет сменилось пять министров сельского хозяйства, а вместе с главой отраслевого ведомства менялись приоритетные направления развития и инструменты".
Может, оно и так. И вполне возможно, что на общие беды развития отечественного мясного производства влияют и такие объективные факторы, как недостаточное количество компаний с полным циклом производства, дорогая логистика внутри страны, нестабильность валютного курса при покупке необходимого оборудования, а также "территориальная разобщенность технологически взаимосвязанных отраслей, не позволяющая эффективно использовать возможности сырьевой базы и в полном объеме удовлетворять потребности населения в основных видах продовольствия".
Вопрос в другом – насколько это все возможно устранить и переломить ситуацию в лучшую сторону? Причем наглядно, в виде соотношения "цена-качество" на прилавках.
Пока серьезных успехов достигнуто не было и даже упомянутое в начале материала поступление пяти тысяч импортной говядины с целью насыщения перерабатывающих мощностей на этом фоне выглядит далеко не лишним и даже в чем-то своевременным шагом.
Хотя бы потому, что одними статистическими данными о росте производства скота и экспорта мясного сырья в Узбекистан и Китай вопрос создания в стране платежеспособного потребления мяса и мясных продуктов отнюдь не решается. Как, впрочем, и обилием отраслевых программ и стратегий с отдаленными перспективами.
Кстати, проблема развития мясной промышленности выглядит еще сравнительно неплохо на фоне стремительно деградирующей сопутствующей отрасли – молочного производства. (Здесь достаточно вспомнить хотя бы то, что в прошлом году над казахстанской "молочкой" и вовсе чуть было не навис призрак всеобщего банкротства).
Так что понимание того, что ждет молочную промышленность в этом году и какие общие проблемы испытывают казахстанские производителя молочной продукции – вопрос далеко не праздный…
Источник: turanpress.kz
