Мукаш Бейшембаев: Мы не делаем человека бессмертным, но продлеваем жизнь
Может быть, это звучит даже вызывающе, но 64-летний Мухтарбек Жолчукеев живет (тьфу-тьфу, не сглазить) двадцать лет после операции по поводу рака желудка причем четвертой стадии. Обычно 5-летняя выживаемость при раке считается отличным результатом, а при четвертой и года онкологи не гарантируют. Да и мало кто отважится оперировать безнадежного, по сути, больного.
- А меня и не взяли в двух клиниках, сказали, что случай запущенный и отправили, можно сказать, умирать дома. И я умер бы, если бы заведующий онкоторокальным отделением Национального центра онкологии профессор Мукаш Бейшембаев не рискнул меня прооперировать. Теперь 2002 и 2003 годы вспоминаю как кошмарный сон, - бойко рассказывает бывший пациент профессора. – Конечно, я сам виноват, что довел себя до такой степени. В 2002 году начал болеть желудок, проверился, и выяснилось, что у меня онкология. Предложили оперироваться, но я не согласился, профессор тоже, кстати, советовал. Я же боялся оперироваться, надеялся, может, без этого обойдусь. Пил какие-то травяные настойки, которые, естественно, не помогли да и не могли помочь. Так занимался, по сути, самообманом. А через год из-за начавшейся непроходимости даже жидкость с трудом мог проглотить, практически ничего не ел и превратился в настоящий скелет.
После хождений по нескольким больницам, где ему отказали в операции, Мухтарбек пришел наконец-то в Центр онкологии, который боялся, по его признанию, как огня.
- Многие пациенты боятся оперироваться, надеются, что, может быть, лекарства помогут. Операция – вещь, не скрою, серьезная. Но в данном случае она была неизбежна уже 2002 году, - пояснил Мукаш Итикулович. - А через год опухоль уже вышла за пределы желудка, болезнь перешла в четвертую стадию. Опухоль проросла в пищевод, были поражены лимфоузлы, селезенка и многие другие органы. Но отдаленных метастазов у него еще не было, и это было его спасение, а для нас шанс продлить ему жизнь. Мы, онкологи, не делаем человека бессмертным, но продлеваем ему жизнь на несколько лет.
Хотя, по словам профессора, вся операционная бригада во главе с ним понимала, что операция предстоит тяжелая, длительная. И больной может не выдержать ее, тем более, что он был настолько сильно истощен, что жизненных сил бороться за свое спасение у него уже явно не осталось.
На вопрос vb.kg профессору Бейшембаеву, что его тогда все-таки подвигло на такую сложную операцию, заведомо предвидя, что она может закончиться летальным исходом, профессор сказал, что он прошел школу величайшего ученого-онколога, входившего в пятерку светил мировой онкологии, академика Михаила Ивановича Давыдова.
- Он учил нас именно тому, что за жизнь человека надо бороться, даже если у него четвертая стадия рака. И при первой же возможности постараться помочь ему по-существу, сделать обширную операцию, чтобы дать возможность пациенту еще немного пожить на этом свете. И я воспитан в таком духе, - пояснил Мукаш Итикулович.
Среди пациентов работает что-то вроде "народного телефона", который действует даже за пределами Кыргызстана. К нам обращаются родственники больных, они сами, в том числе из других стран, где их сначала берутся оперировать, но уже в операционной видят, что не в состоянии выполнить большую операцию, и выписывают. И вот по такому телефончику люди нередко узнают о нас. Какую-то часть больных удается даже повторно оперировать, и некоторые их них живут после еще довольно долго.
Кстати, Мухтарбек Жолчукеев, убедившись, что только врачи могут помочь справиться с этой болезнью, привез своего больного родственника к профессору Бейшембаеву.
- Мой бывший пациент на днях зашел в кабинет и спросил: "Доктор, вы меня помните? Вы оперировали меня по поводу рака желудка 13 апреля 2003 года. Благодаря вашей легкой руке я живу". Я, естественно, не узнал его. Прошло же двадцать лет с момента операции, - говорит известный онколог. – Мужчина показал мне выписку из истории болезни, и тогда я припомнил, как мы уговаривали его на операцию, как тяжело проходил послеоперационный период из-за алиментарной недостаточности. Мы даже не стали назначать ему химиотерапию, опасались, что он не выдержит ее.
По словам Бейшембаева, он тогда провел своему безнадежному, можно сказать, пациенту операцию, как говорил его учитель, академик Давыдов, по-существу - большую реконструктивную.
- Мы удалили полностью пораженный опухолью желудок, тело и хвост поджелудочной железы, селезенку, левый надпочечник, большой сальник и забрюшинную клетчатку, лимфоузлы в пределах здоровых тканей, немного левой доли печени, диафрагмы, двенадцатиперстной кишки, резецировали четвертую часть пищевода. Пришлось из тонкой кишки формировать искусственный желудок, который соединили с пищеводом ниже петли кишечника между собой, чтобы восстановить процесс пищеварения. Нам это удалось, судя по тому, что мой пациент сидит перед нами. Операция длилась семь часов.
Я говорю об этом так подробно для того, чтобы люди осознали: не было бы таких прорастаний опухоли в другие ткани и органы, если бы мой пациент согласился прооперироваться годом раньше, когда мы его уговаривали. Надеяться при онкологии на целителей и знахарей – значит, подписать себе смертный приговор, - говорит профессор Бейшембаев, который посвятил свою жизнь спасению онкобольных.
Он рассказал, что они провели в Кыргызстане исследование, чтобы выяснить, в течение какого времени больные с момента появления у них явных признаков рака легких обращаются к онкологам. Оказалось, что в лучшем случае они возвращаются к специалистам центра через семь-восемь месяцев, а то и через год.
- Мы поинтересовались, где они были в это время. Как выяснилось, искали волшебного исцеления у колдунов, ухудшая тем самым ситуацию. По статистике, процентов 20 больных приходят к нам уже с 4-й стадией рака! Понимаем, что слово онкология сдерживает, даже пугает, люди готовы поверить во что угодно, том числе в свое выздоровление после лечения травами и так далее. В конце концов, возвращаются к нам, но золотое время для спасения у некоторых уже упущено. Для онкобольных семь-восемь месяцев – это слишком большая потеря, болезнь-то не стоит на месте, а развивается, - с горечью констатирует профессор. - Люди хоть и живут в просвещенном веке, однако с опаской и недоверием обращаются к специалистам. Но если человек сомневается в профессионализме доктора, то он может на худой конец обратиться к другому, а не бежать к знахарю!
По мнению Мукаша Итикуловича, надо на государственном уровне проводить мероприятия по медицинской грамотности населения, начиная с детского сада. "Конечно, это не новая идея, но проблема-то остается. Целенаправленная профилактика сократит однозначно госрасходы на лечение, в стране снизятся и заболеваемость, и смертность. Поскольку медицинская культура среди населения вырастет.
Мухтарбек слушал своего спасителя и в знак согласия с ним кивал головой, поскольку убедился в правдивости его слов на самом себе. И, несмотря на свои мытарства, считает, что судьба все-таки милостиво обошлась с ним, но другим испытывать ее не советует.
Как рассказал профессор Бейшембаев, сейчас они готовят проект по восстановлению онкологической службы в республике.
- Она существует в стране в усеченном варианте. Номинально на бумаге числится южный филиал Центра онкологии, но его возможности не дотягивают до третичного уровня. Вторичного уровня онкослужбы в стране фактически нет. В ЦСМ только 30-40 процентов врачей, занимающих должность онколога, специалисты в этой области. В большинстве своем ее занимают врачи-почасовики других специальностей либо нет врачей вообще, - говорит Мукаш Итикулович. – Но главное – между медицинскими организациями сегодня не существует преемственной связи. Мы, онкологи, даже не контактируем между собой. А это неправильно. Наша служба должна стать одной командой игроков высшей лиги и не только онкологов. Тогда больше людей будет идти за помощью в правильном направлении – к нам. Пациента надо наполнять верой. Самый лучший психолог - это надежда.
Надо чаще проводить акции среди населения даже не столько по выявлению рака, а в стадии предрака и вылечить его. Эта стратегия самая главная, потому что стратегия догоняющего всегда проигранная. Нам надо менять ее на стратегию опережения. Это и есть истинное предупреждение рака. Несостоявшаяся опухоль - это практически 100-процентно излеченный пациент.
