Миф о "Великом Туране": нескромные амбиции Турции и суровые реалии ЦА

Идея единого государства, охватывающего все тюркоязычные народы, обычно называемого "Великим Тураном", была повторяющейся темой в политическом дискурсе Турции на протяжении многих лет. Однако, несмотря на устремления Анкары, эта концепция не смогла получить существенного распространения среди тюркоязычных стран, включая Кыргызстан.

Почему? Тут все просто: стремление Турции стать супердержавой - это амбиции конкретного государства, связанные с необходимостью укрепления собственного положения на мировой арене и получения экономических выгод. Кроме того, конечно, не последнюю роль в этом играет желание Турции "подвинуть" традиционных игроков в Центральной Азии, таких как Россия и Китай.

Да, турецкие внешнеполитические амбиции выглядят внушительно: в сферу своего мягкого влияния Анкара включила громадный регион от восточных Балкан до границ Китая и даже больше, включая СУАР (Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР) и части территории России. Однако местные элиты, например, в странах Центральной Азии рассматривают идею тюркского единства скорее, как часть культурного наследия, чем как платформу для углубленного экономического сотрудничества, военного союзничества или, тем более, объединения с Анкарой, что грозило бы им полной утратой суверенитета.

Несомненно, фактор культурной близости тюрков во всем мире имеет место быть, и попытки Турции использовать этот аспект в своих интересах объяснимы. Вместе с тем, нынешнее стремление Анкары нарастить влияние в странах с похожим культурным контекстом сегодня выглядит несколько странным, поскольку экономический потенциал страны сегодня недостаточен для того, чтобы обеспечить свое лидерство в Кыргызстане, например. У турков объективно нет ресурсов для того, чтобы вытеснить Россию, которая остается главным экономическим партнером, союзником и гарантом безопасности нашей страны.

Вероятно, Анкара связывала определенные надежды с возрождением Организации тюркских государств (ОТГ) в 2021 году и упрощением таможенных процедур для взаимной торговли. Однако ОТГ сталкивается с серьезной конкуренцией со стороны Евразийского экономического союза (ЕАЭС), который может похвастаться более глубокой интеграцией и более высоким уровнем гармонизации законодательств своих государств-членов.

Кроме того, Турция периодически пытается вклиниться в транспортно-логистические маршруты, проходящие через Кыргызстан, чтобы впоследствии взять их под контроль. Но поскольку у Анкары нет средств на финансирование масштабных проектов за пределами своей страны, и эти поползновения остаются безуспешными.

Получается, что несмотря на усилия Турции, концепция "Великого Турана" остается в Центральной Азии скорее символической, чем содержательной. Ее практическое значение ограничено геополитическими реалиями и различными приоритетами отдельных государств.

"Турецкий фактор, по крайней мере, на нашей площадке Центра экспертных инициатив "Ой Ордо" поднимается на протяжении последних двух лет регулярно, когда мы обсуждаем вопросы стратегического партнерства стран Центральной Азии в плане обеспечения региональной безопасности и в плане, какие здесь межгосударственные организации доминируют в развитии и обороноспособности, и промышленности. И пока на наших площадках, где мы собираем ведущих экспертов, представителей власти, парламента, у нас не звучали однозначные заявления, что Турция здесь лидирует, допустим, в плане обороноспособности, в плане обеспечения безопасности. Это выводы наших экспертов", - говорит эксперт Игорь Шестаков.

По его словам, альтернативы ОДКБ, например, нет, несмотря на те системные сложности, которые тоже существуют в этой организации.

"Она не идеальна, но в любом случае пока организация тюркских государств с идеей создания "Великого Турана" не может конкурировать с ней. Начнем с того, что Турция в экономическом плане, безусловно, переживает не самые простые времена, что, в общем-то, и показали прошлогодние президентские выборы в этой стране. Эрдоган победил с минимальным отрывом от своего ближайшего соперника, и это свидетельствует о том, что общество Турции тоже неоднозначно в плане поддержки своего лидера. К тому же прошлый год закончился для Турции с исторически рекордным падением лиры по отношению к доллару. Так низко лира еще не опускалась. Ну и год начался с отставки главы Центробанка. Так что Турция в финансовом плане не является лидером в нашем регионе, она уступает и Китаю, и России. Что касается обороноспособности, то Турция как бы Кыргызстану оказывает помощь в материальном и техническом плане, но опять же эти показатели достаточно скромные. Турция обучала наших военных, но очень небольшое количество", - сказал Шестаков.

Впрочем, конечно, есть направления, по которым Турция занимает лидирующие позиции в нашей стране. В частности, в вопросах образования. Пока наши стратегические партнеры по бывшему Советскому Союзу занимались вопросами своей независимости, Турция оперативно заняла образовательную нишу и на сегодня тот же университет "Манас" остается, наверное, самым продвинутым – с точки зрения оснащенности и преподавательского состава - высшим учебным заведением страны, дающим качественное и зачастую полностью бесплатное образование.

Работа Турции по этому направлению ведется на системном уровне, в отличие от той же России. Вместе с тем, тот факт, что в Кыргызстане учебные заведения, поддерживаемые официальной Анкарой, вынуждены конкурировать с турецкими же лицеями и вузами, созданными Феттулахом Гюлленом, делает ситуацию не столь однозначной: этот фактор уже сегодня негативно сказывается на турецком лидерстве в сфере образования в КР.

Гюлленовские "Себаты" развивались в Кыргызстане с начала 90-х годов. После неудачной попытки военного переворота в Турции в 2016 году, Эрдоган потребовал от властей КР закрыть эти учебные заведения, но безуспешно. В результате "Себаты" трансформировались в "Сапаты" и продолжают работать. А вот школа, работающая под эгидой фонда "Маариф", который контролируют нынешние турецкие власти, в Бишкеке действует только одна.

И хотя влияние в образовательном секторе - это весьма весомый инструмент мягкой силы, поскольку образование формирует мировосприятие у нашей молодежи, по окончании обучения Турция мало что может предложить кыргызстанцам. Проблема безработицы в этой стране весьма существенная, так что дело даже не в том, что Россия в плане занятости более перспективна для наших граждан. Шансы гражданина КР на получение высокооплачиваемой работы в Турции гораздо ниже, чем возможности турков получить работу у нас.

Понятно, что турецкие амбиции никуда не денутся. Тем более, что некоторые страны, как например Азербайджан, который включил в концепцию "Великого Турана" в школьные учебники, всячески поощряют эти претензии Турции. Однако реалии таковы, что другие тюркоязычные страны того же центральноазиатского региона в своей внешней политике предпочитают руководствоваться собственными национальными интересами, выбирая вместо мифической империи не подрывающее суверенитет сотрудничество, способное обеспечить экономическую стабильность и безопасность в самом широком смысле.